Если Жираф танцует с Волком
Шрифт:
Чувство вины – ах, какая досада!
Несколько месяцев назад, в своем решительном порыве к прекрасному («наш дом должен стать красивее!»), я исходила весь наш сад и решила срубить трехметровое хвойное дерево, которое своими ветками закрывало один из проходов в палисадник перед домом.
Через несколько дней со мной заговорил сведущий в ботанике сосед:
«Госпожа
М-да.
Мои волчьи уши сами по себе навострились, тихий шепоток укоров совести зашелестел среди моих мыслей, и я услышала в себе голос своей (волчьей) «Внутренней наставницы:
«А он прав! (Это начинает набирать обороты волчье мышление: ”Кто-то один должен быть прав!”) Серена, ты действительно невыносима! Ты все испортила! Такое красивое деревце было! Выросло за 50 лет, а ты его уничтожаешь в 10 минут! (как вариант реакции «Ты ни на что неспособна!»). Ты ничем не восхищаешься! Недалекая эгоистка! У тебя получилось настоящее убожество! Да и выглядит все теперь как-то голо! Ты уничтожила ценное растение! Стыдись! (подкидываем Волкам корма: вина, да еще и стыд!) Неплохо бы иногда сначала подумать, а потом уж действовать. Да ты просто глуповата… и т. п.»
Тебе знаком такой внутренний голос?
Такими доводами моя «внутренняя наставница» может совсем стереть меня в порошок, а поскольку я слушаю своими волчьими ушами и направляю реакцию на себя, то я с ней еще и соглашаюсь и уже «чувствую» себя действительно виноватой.
«Да, действительно! Я могла бы и оставить это деревце! И почему я всегда так радикальна! Ап – и отрезано! Теперь у нас в саду и впрямь стало как-то неуютно – что за бессмысленная вырубка! Действительно, в этом не было такой уж необходимости! И что подумает обо мне наш сосед? Он явно считает меня неграмотной невеждой!»
В чем тут трагедия? В том, что все эти мысли относятся к уже случившемуся. Никакие «ты должна была бы» или «ты могла бы» не могут ничего изменить. Они только еще глубже загоняют меня в мою больную совесть.
Подавленная и парализованная, я сижу в изолированной «западне» собственной волчьей идеи вины. Если рассуждать последовательно, то следующим этапом моего пути должно стать «справедливое наказание». Поэтому часто вместе с «чувством вины» в нас поселяется страх.
Я заключаю выражение «чувство вины» в кавычки, поскольку в понимании Ненасильственного Общения вина не является чувством. Она возникает из того самого образа мыслей, который необходим Волку, чтобы различать добро и зло. Этот образ мыслей помогает ему подчинять окружающих своему влиянию, властвовать над ними и обеспечивать собственное превосходство над другими.
Так же, как и в ситуации с гневом, это «чувство-концепция» не ведет меня к моим насущным, непосредственным потребностям. И здесь за «чувством вины» следует искать скрытые подлинные чувства.
Я посылаю сигнал SOS «Жирафу внутри меня». Он кидает мне свою четырехступенчатую веревочную лестницу, чтобы вытащить меня из моих мыслей о вине.
«Ты думаешь, что сделала что-то неправильно и что ты виновна, да? И ты, вероятно, чувствуешь себя беспомощной и несчастной… Может быть, тебе даже страшно? Наверняка тебе сейчас пригодились бы сочувствие, тепло, поддержка?» – участливо спрашивает меня Жираф.
Мое
Я отвечаю ему:
«О, мне уже лучше, раз ты здесь! Я уж было совсем зарвалась. Чувствовала себя сморщенной изюминой, так меня иссушило это чувство вины! Укутанная в одеяло твоего тепла и сопереживания, я уже чувствую себя гораздо увереннее! И мои жизненные силы снова текут по моим жилам, как у сочной виноградины!»
«Жираф внутри меня» помогает мне выбраться из мрачного подземелья моего собственного ущербного волчьего мышления.
Он продолжает: «Сейчас я все свое внимание посвящаю тебе. Я крепко держу эту чудесную лестницу, по которой ты можешь снова подняться ко мне, в наш жизнерадостный мир Жирафов. Правда, по пути тебе предстоит понять, что ты чувствуешь и в чем нуждаешься!»
Благодаря этой чуткой позиции в отношении самой себя я смогла выплыть из затягивающей пучины мыслей о виновности. Я продолжаю процесс самопроникновения и обнаруживаю под чувством вины глубокое сожаление о том, что я так легкомысленно спилила это деревце. Еще я ощущаю потребность в благоговении перед выросшим, живым, которое я не реализовала в своих поступках, как мне бы того хотелось теперь.
Если бы я не должна была сначала освободиться из пут волчьих мыслей, а сразу отреагировала на слова соседа с помощью жирафьих ушей, обращенных вовнутрь, события могли бы развиваться так.
«Госпожа Руст, ради всего святого, зачем вы убрали это прекрасное редкое дерево кипарисовика туполистного? Они же так медленно растут!»
Я чувствую, как в ответ на замечание соседа во мне просыпаются тихая грусть и сожаление, но я не поддаюсь ни на выговоры моей «внутренней наставницы», ни на собственное «чувство вины».
Мое сожаление указывает мне на то, что и во мне пострадала одна потребность, когда я спилила это деревце. Мне становится понятно, что речь идет о потребности в уважении перед выросшим, перед всем живым. Что же я сейчас могу сделать, чтобы помочь этой потребности осуществиться?
Я беру на себя ответственность за свой поступок и хочу уменьшить причиненный ущерб или возместить его.
Я говорю соседу: «Да, когда вы мне это сказали, я сама пожалела, что уничтожила это дерево. Только ваше замечание и открыло мне глаза на то, какое это было необычное растение! Я сознаю, как ценно время, потраченное для выращивания редких растений».
Это переживание напомнило мне о моих ценностях и сделало их более осязаемыми для меня. Мои размышления о том, не срубить ли большие березы перед моим домом, которые могут представлять угрозу для крыши и вообще требуют много работы, таким образом отпали сами собой. Кроме того, я планирую посадить на месте того кипарисовика куст буддлеи.
Для меня этот куст является особым символом ритма жизни и неизменного обновления жизненных сил: каждую осень его ветви сильно подрезают, а за лето он опять разрастается, достигая внушительных размеров. Он покрывается цветами, источает аромат и дает пищу мириадам бабочек, постоянно порхающих вокруг него.