Если жизнь бьёт тебя по голове, значит это кому нибудь нужно
Шрифт:
– Тётя шериф, а ты за кого замуж пойдёшь?- угорает здоровяк.
– Не за тебя, ты меня не выдержишь.- ухмыляюсь я.
Толпа заржала, здоровяка хлопали по плечу.
– Ребят, расходитесь. Девчонки и так натерпелись. Дайте им в себя прийти.- спокойно говорю я.
– Права, ты, расходимся мужики.- крикнул здоровяк и увёл толпу.
Сижу в фойе и лазею в планшете. Тут ко мне подходит девушка и спрашивает.
– Слушай, ты ж русская. Как тут всё устроено?
– Ну тут просто, вы сейчас в империи. Жизнь тут нормальная.
– Я маркетологом был.
– Да не повезло тебе. И заканчивай про себя в мужском роде говорить, проблемы могут быть. Да профессия не востребованая. Придётся учится.- говорю я.
– Я хочу с животными работать, с детства мечтал-а.- говорит она.
– Это тебе повезло, тут сельскохозяйственная планета.- говорю я.
– А ты, почему в полиции?
– Я и там в спецслужбах служила.
– Ты давно здесь?- спрашивает она.
– Четвёртый год, меня до 13 омолодили. Скоро восемнадцать будет. Только повезло мне меньше чем вам. Меня на планету-тюрьму выкинули. с трудом вырвалась.
– Понятно.- сказала она уходя.
Сижу изучаю обстановку по планете.
Подходит ещё одна девушка.
– Я хочу подать иск, на неподобающее содержание.- говорит она.
– Что тебя не устраивает?- поднимаю глаза на тебя.
– Меня разместили в помещение на четырёх человек. Нарушено моё личное пространство. И вообще с нами обращаются как с преступниками. Может я хочу выйти в город.- говорит важно она.
– Иди, только учти. Без денег и работы, ты будешь шлюхой. Тебе нечем заплатить за съём жилья и еду.- говорю я.
– То есть нам не предоставят никакого пособия? В Европе беженцы обеспечиваются пособием и жильём.
– Тут не Европа. Вам предложат работу с обучением, жильём и питанием. Когда отработаете потраченное на вас, заключите контракт.- говорю я, то что сказали нам на разводе.
– Но у меня есть профессия. Я готов работать по ней.- горячится девушка.
– И кто ты?
– Я медиаэксперт. Притом достаточно успешным был.
– Тут ты девушка и говори о себе согласно пола. Такой профессии тут нет. Подобная деятельность считается бродяжничеством и карается каторгой на год. Надо объяснять, что ждёт девушку на каторге?
– Но как же так? Мы были успешными людьми там, а тут наши навыки не нужны.
– Другой мир. Тут в империи и аристократия есть. И поверь это очень серьёзно. Тут мало ограничений, но соблюдаются они очень строго и наказание за них очень значительны. Когда шериф сказал, что за однополую любовь тут полагается смерть он не шутил. Более того убить может любой гражданин и поверь убьёт.
– Жёстко тут. Ну ты же приспособилась. Значит и я справлюсь.- говорит она.
– Справишься. Все справляются.- говорю я.
Подходит ещё одна, по моему чешка.
– Что, ты, с этой фашистской разговариваешь? Ей только людей стоящих на более высокой ступени эволюции
Встаю и пробиваю ей снова в печень.
– Вот теперь я засужу тебя.- шипит она корчась на полу.
– Объясняю для скудоумных. Ты оскорбила меня при исполнение мной служебных обязанностей. Я могу просто пристрелить тебя, но я поступлю с тобой по закону. Сейчас тебя отвезут в участок и завтра к судье. Получишь ты или штраф или год принудительных работ. Заплатишь мне 1000 кредитов. Или мне заплатят приставы и повесят долг на тебя, под 5% годовых. Отрабатывать ты будешь скорее всего на ферме грузя дерьмо хаша.- говорю я надевая на неё наручники и подзывая парней.
Чешку увезли в участок.
– Вот про что я тебе говорила. Тут нельзя оскорбить человека безнаказанно. Если б она оскорбила меня когда я не на службе, я бы потребовала виру кровью и избила бы её. Если ты не способен избить подобное существо оформляешь иск судье и её накажут материально. Советую тебе завести камеру регистратор это упростит подачу жалобы.- говорю я бывшему медиаэксперту.
– Спасибо за урок.- говорит она уходя.
Жду момента когда девушки улягутся спать. Тут ко мне подходит бывший шахматист.
– Слушай, а какой тут строй и как со свободами?
– О либеральных идеях лучше забудьте, в свете последних событий носитель их приравнен к изменникам и сразу едет на 10 лет на каторгу. За однополую любовь смерть, за её пропаганду смерть. За оскорбление императора, его семьи или сотрудника госаппарата при исполнение от года до 15 лет каторги.- говорю я.
– Но это ж тоталитаризм.- возмущённо говорит он.
– Не вздумай об этом на улице орать, быстро на каторге окажешься. Вами будет корпорация заниматься, у тех тоже есть свои правила. Есть тут и аристократия. По мне обычный мир со своими заморочками.
– Ты ж уже давно тут? Лучше, чем в России?- спрашивает он с прищуром.
– Мне почти так же. Я из ватников. Меня тут приняли как равную, обогрели, выучили. Дают возможность разных гадов мочить, без оглядки на “развитые страны”. Стали фактически родиной. Так, что за империю я любого порву.
– Я вот не знаю чем мне заняться. Я ж в шахматы с 2005 года нормально в шахматы не играл. Всё политикой занимался.- всдыхает он.
– Да назанимались вы знатно, простые люди готовы были вас на фонарях развесить, чтоб хоть какая то польза была.
– И какая от нас повешенных польза б была?
– Направление вера указывали бы.- усмехаюсь я.
– Ты не понимаешь, мы боролись за свободу.- начинает горячится он.
– Если свобода как в 90-е то в гробу я такую свободу видала. И не за свободу вы боролись, а за место у кормушки. По мне государственники честнее. Те хоть с прибыли воруют. И мою страну разным хорькам не продают, прекрасно понимая, что они без силы страны за спиной в мире никто.- говорю я.
– Припечатала и не поспоришь. Так тут есть шахматы?