Если
Шрифт:
Дон с любопытством глядел на странное существо, показавшееся из-за деревьев. Существо было голубого цвета, с громадными выпученными глазами, которые глядели в разные стороны, и носило коричневый тренировочный костюм, а за спиной держало ранец с аппаратурой. Росту в нем было дюймов семь.
– Не слишком-то вы похожи на человека будущего, – заметил Дон. – Правильнее сказать, вы вообще непохожи на человека. Вы слишком малы.
– Я мог бы ответить тебе, что ты слишком велик: размеры – вещь относительная. А я действительно из будущего, хотя и не человек.
– Это
– Это тебя не касается. Подчиняйся команде, или тебе придется худо. – 17-я повернулась к лесу и сделала знак. – 35-я, я приказываю! Подойди и сожги кусты.
Дон со все большим интересом смотрел, как из-за деревьев выплыл зеленый металлический шар. Вот люк откинулся, и в отверстии показалось сопло, похожее на брандспойт игрушечной пожарной машины. Сопло нацелилось на кусты, стоявшие в тридцати футах от изгороди. Из глубины ракеты раздался пронзительный вой, поднявшийся так высоко, что стал едва слышим. И вдруг тонкий луч света проскользнул от сопла к кустам, раздался сухой треск, и кусты озарились ярким пламенем. Через секунду от них остался лишь черный остов.
– Это смертоносное оружие называется оксидайзером, – сказала 17-я. – Немедленно выпусти хамелеона, или испытаешь его действие на себе...
Дон усмехнулся.
– Хорошо. Кому, в конце концов, нужна старая ящерица.
Он поставил клетку на землю и наклонился над ней. Потом снова выпрямился. Подобрал клетку и пошел по траве к сожженному кустарнику.
– Остановись! – закричала 17-я. – Еще шаг – и мы сожжем тебя.
Дон пропустил мимо ушей слова пританцовывавшей от злости ящерицы и побежал к кустам. Потом вытянул руку – и прошел сквозь них.
– Я так и понял, что тут дело нечисто, – сказал он. – Все горело, ветер дул в мою сторону, а запаха никакого. – Он повернулся к 17-й, хранившей мрачное молчание. – Это ведь всего лишь проекция или что-нибудь в этом роде, а? Трехмерное кино, к примеру.
Неожиданная мысль заставила его остановиться и вновь подойти к словно замершей ящерице. Мальчик ткнул в нее пальцем – рука прошла насквозь.
– Вот те на – опять тот же фокус?
– Эксперименты ни к чему. Я и наш корабль существуем только в виде, если можно так выразиться, временного эха. Материя не может передвигаться во времени, но ее идея может проецироваться в различные времена. Наверное, это несколько сложно для тебя...
– До сих пор все понятно. Валяйте дальше.
– Наши проекции действительно находятся здесь, хотя для любого наблюдателя вроде тебя мы всего лишь воображение, звуковые волны. Для временных перемещений необходимо гигантское количество энергии, и все ресурсы нашей планеты включены в это путешествие.
– Ну да? Вот наконец-то и правда, так сказать, для разнообразия. Никаких добрых фей и прочей ерунды.
– Мне очень жаль, что приходится прибегать к уверткам, но тайна слишком важна, и нам хотелось по возможности
– Теперь, кажется, мы переходим к настоящим разговорам, – Дон сел поудобнее, подвернув под себя ноги. – Я слушаю.
– Нам необходима твоя помощь, иначе под угрозой окажется все наше общество. Совсем недавно – по нашим масштабам времени – приборы показали странные нарушения. Мы, ящеры, ведем простую жизнь на несколько миллионов лет в будущем, где наша раса доминирует. Ваша раса давно вымерла и так страшно, что мне не хочется говорить тебе об этом. Наша раса находится под угрозой, мы захлестнуты и почти сметены волной вероятности – громадная отрицательная волна движется на нас из прошлого.
– А что такое волны вероятности?
– Я приведу пример из вашей литературы. Если бы твой дед умер холостым, ты бы не родился и не разговаривал сейчас со мной.
– Но я родился.
– В большей ксанвероятностной вселенной это еще спорный вопрос, но у нас нет времени толковать об этом. Наш энергетический запас слишком мал. Короче, мы проследили нашу родовую линию сквозь все мутации и изменения, пока не нашли первобытную ящерицу, от которой пошел наш род.
– Ага, – сказал Дон, указывая на клетку. – Это она и есть?
– Это она, – торжественно, как и подобало случаю, провозгласила 17-я. – Так же как где-то и когда-то находился предок, от которого началась ваша раса, так и она является довременной праматерью нашей. Она скоро родит, и ее потомство вырастет и возмужает в этой прекрасной долине. Скалы возле озера достаточно радиоактивны, чтобы вызвать мутацию. Но все это в том случае, если ты откроешь клетку.
Дон подпер рукой подбородок и задумался.
– А со мной ничего не случится? Все это правда?
17-я вытянулась и замахала передними руками – или ногами – над головой.
– Клянусь всем сущим, – произнесла она. – Вечными звездами, проходящими веснами, облаками, небом, матриархатом, что я...
– Да вы просто перекреститесь и скажите, что помрете, если соврали, этого хватит.
Она описала глазами концентрические окружности и исполнила требуемый ритуал.
– О"кей, я, как и любой парень в нашей округе, смягчаюсь, когда речь заходит о гибели целой расы.
Дон отвернул кусок проволоки, которой прикреплялась дверца клетки, и открыл ее. Хамелеон выкатил на него один глаз, а второй устремил на дверцу. 17-я глядела, не решаясь нарушить тишину, а ракета тем временем подплыла ближе.
– Иди, иди, – сказал Дон, вытряхивая ящерицу на траву.
На этот раз хамелеон сообразил, что от него требуется, пополз в кусты и исчез там.
– Теперь ваше будущее обеспечено, – сказал Дон. – Или прошлое с вашей точки зрения.
17-я и ракета беззвучно исчезли, а Дон снова оказался один.
– Могли бы, по крайней мере, спасибо сказать, прежде чем исчезать. Люди, оказывается, куда воспитаннее ящериц.
Он подобрал пустую клетку и зашагал домой.
Он не слышал, как зашелестели кусты, и не видел кота с хвостом хамелеона в зубах.