Эсми Солнечный Ветер
Шрифт:
Я залпом допила остатки чая и, забив на бесполезный в этой ситуации завтрак – а зачем есть, если через полтора часа все обратно выйдет? – отправилась к переговорной панели. Отель не маленький, тут должны быть и магазины, и возможность дистанционного заказа с доставкой в номер. Все купить не успею, но самое необходимое подберу.
Это был ад! Это был треш! Это было хуже, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться за всю мою карьеру! Ладно, что там карьеру… за всю жизнь.
– Эсми, почему
– Эсми, вы намерены покинуть сцену и посвятить себя семье? – орал другой.
– Эсми, вы беременны?
– Эсми, как так получилось, что вы вышли за…
Умение абстрагироваться от шума и навязчивого внимания – наше все. Без него в медийном бизнесе не выжить. И я абстрагировалась. Я в самом деле не слышала вопросов и криков, зато улыбалась широко и искренне.
А Тамир придерживал за талию, но был хмур, как грозовая туча. Не удивительно – вчера, на свадьбе, все было приличней. В смысле – репортеров было меньше, и вели они себя на порядок сдержанней. Теперь же мы оказались в окружении, и вопросы хлынули лавиной, а гвалт стоял такой, что даже опытной в таких вещах мне хотелось заткнуть уши.
Кроме репортеров тут присутствовали фанаты. Я не приглядывалась, но все равно заметила главу своего фан-клуба и нескольких ребят и девушек, которые всегда, на каждом концерте, у сцены стоят. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, я была рада их видеть и им улыбнулась отдельно.
От толпы отделяла стена охраны, усиленная полицейскими. Этот живой коридор тянулся до самой стоянки, на которой не было ни одного гражданского кара, кроме кара Тамира. Хотя назвать эту черную махину «гражданской» было сложно…
Если честно, я никогда таких не видела. Он напоминал замершую перед рывком акулу, и хотя никаких предпосылок для подобных рассуждений не было, мне казалось – кар буквально нашпигован оружием. Ну как в фантастических фильмах: крыло приподнимается, а там набор пушек всех калибров, и дальше по списку.
А вот садиться в этот кар оказалось на удивление приятно…
Тамир галантно открыл пассажирскую дверь, подал руку, помогая подняться на подножку, и только дождавшись, когда размещусь в кресле, отошел, чтобы проконтролировать погрузку нашего багажа.
Чемоданов было всего два, и оба принадлежали мужу. Мне дали почти час на покупки, и я даже успела что-то подобрать, но… о каком шопинге может идти речь, если на горизонте маячит перспектива межпланетного перелета? В итоге покупок оказалось так мало, что они с легкостью поместились в чемодан к Тамиру, и я чувствовала себя почти голой.
Покончив с багажом, Тамир сел в водительское кресло, захлопнул дверцу кара и приложил палец к опознавательной панели. «Акула» едва ощутимо задрожала, словно приветствуя хозяина, штурвал плавно подвинулся вперед, а стекла потемнели, подстраиваясь под интенсивность солнечного излучения.
На мои плечи упали ремни
– Ну что, поехали? – спросил… все-таки муж.
– Если я скажу «нет», от этого что-то изменится?
Тамир тихо рассмеялся, а кар взмыл в воздух и, подобно боевой ракете, сорвался с места. Ох, как я порадовалась тугим ремням безопасности в этот момент.
– Тамир!
Кар резко замедлился, а муж повернул голову и спросил:
– Что? Слишком быстро?
– Нормально. Но наш кортеж еще не взлетел.
– Какой кортеж? – искренне удивился мой спутник, а я устало покачала головой.
– Охрана, Тамир. Без нее до космопорта сейчас не добраться.
– Почему? – Он опять удивлялся, и опять это выглядело очень искренне. Я не сразу заметила легкую улыбку.
Именно в этот момент нас догнали три кара. На дверце одного из них красовался логотип центрального телеканала, два других опознавательных знаков не имели, хотя и без того было ясно – в карах репортеры.
Очередная фотовспышка ослепила даже через затемненное стекло, и мне стоило огромных усилий удержать лицо и не скривиться.
– Потому что. – Я мотнула головой в сторону репортеров. – У них сенсация, и ради нее…
– Все хорошо будет, – перебил муж, и «акула» вновь ускорилась.
Ну-ну, знавали мы таких…
Вообще, Тамир смотрел на дорогу, но мое настроение все-таки заметил.
– Почему ты сердишься, Эсми?
– Потому что ты ведешь себя слишком самонадеянно. Думаешь, если у тебя крутая тачка…
Тамир рассмеялся. Тихо и беззлобно.
– Эсми, я не отношусь к этому типу мужчин.
– А к какому относишься?
Муж пожал плечами, но не ответил, сказал о другом:
– Поверь, я хороший пилот, им не угнаться.
– Да им и не надо гнаться. Их коллеги ждут нас в космопорте, и если в момент прилета мы окажемся без охраны…
– Они не сунутся в космопорт.
Теперь смеялась я. Ну да, конечно.
– Что опять? – Тамир тоже улыбался, причем как-то хитро.
– Ничего. Через пару месяцев совместной жизни твои иллюзии касательно репортеров развеются.
– Ах вот оно что…
В интонациях собеседника прозвучало некоторое превосходство, и я слегка разозлилась. Зато стало ясно – он тоже не идеал. Что ж, тем лучше. Как правильно заметил сам Тамир, жить с идеалом трудно. Рядом с идеалом всегда чувствуешь себя ущербно, а еще идеалу нужно соответствовать, то есть работать над собой, избавляться от слабостей и дурных привычек. А оно мне надо?
Но говорить об этом вслух я не стала. Просто откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Похмелье уже прошло, и это радовало, а предстоящий треш в виде наводнивших космопорт репортеров напрягал.