Есть что скрывать
Шрифт:
– Даю тебе время до вечера, – сказал Тани.
– До вечера, – согласился Абео.
Когда они добрались до Бронте-хаус, Монифа и Симисола еще спали. Тани думал, что отец сразу пойдет в ванную, чтобы смыть со своего тела запах Ларк, секса и пота. Но тот подошел к двери спальни, которую делил с Монифой.
– Нифа, иди сюда, – сказал он, распахнув дверь.
Тани услышал шелест простыней, потом голос матери.
– Что случилось?
– Я сказал, иди сюда, Монифа. Ты что, не слышишь?
Снова шорох,
– Покажи ей, Тани, – сказал Абео и протянул сыну коричневый конверт. – Тебе очень этого хотелось? Давай, прямо сейчас. – Тани не шевелился. – Ты слышал? Покажи матери; ты же собирался это сделать, если я не исполню твое желание. – Увидев, что Тани по-прежнему не шевелится, Абео выхватил у него конверт и сунул Монифе. – Смотри, – приказал он. – Твой сын хочет, чтобы ты это увидела, так что смотри.
Монифа перевела взгляд с мужа на сына, потом на конверт в своей руке. Ей не нужно было повторять дважды. Она открыла конверт, вытащила лист бумаги и посмотрела на рисунок, который недавно разглядывал Тани. Потом медленно подняла руку, посмотрела на сына и закрыла ладонью половину лица.
– Прости, – сказала она. – Я не хотела, чтобы ты знал.
Абео вскинул голову, вызвав у Тани невольные ассоциации с быком.
– Свари кофе, – бросил он Монифе. – Я буду в ванной.
Усилия Нариссы Кэмерон, похоже, не привели к желаемому результату. Несмотря на то что двумя неделями раньше одна из взрослых волонтеров отлично справилась с задачей и продемонстрировала именно тот стиль изложения, который был нужен Нариссе, – Дебора фотографировала ее и записывала все сказанное, в надежде использовать и то и другое при работе над новой книгой, – ни одной девочке пока не удалось это повторить. И на репетициях, и на съемках все они, как автоматы, произносили перед камерой заученный текст.
Еще больше Нариссу злило то, что с Деборой – этой проклятой белой женщиной, черт бы ее побрал, – девочки держались естественно. Дебора знала, что дело тут не в каком-то волшебстве. Просто у нее больше опыта. Учеба на курсах и годы, посвященные съемкам портретов, научили ее раскрывать своих персонажей. Похоже, Нарисса еще не овладела этим навыком, который приходит с опытом, и ее разочарование вступало в конфликт со страстным желанием углубиться в истории девочек.
Выйдя из «Дома орхидей», Дебора остановилась. На нижней ступеньке лестницы она увидела Нариссу, которая разговаривала по мобильному.
– Плохо. На самом деле плохо. Ужасно.
Вероятно, Виктория перебила ее, а затем довольно долго что-то говорила, после чего Нарисса взволнованно ответила:
– Я знаю, что мне нужно. Ты не помогаешь. Ты мне кто, спонсор или мать?
Затем она снова слушала и, похоже, ей не понравилось услышанное.
– Я не могу прийти. Это займет слишком много времени. Я не…
Снова Виктория. Потом:
– Ладно. Да. Ладно.
Отключив телефон, Нарисса заметила Дебору.
– Что? Зачем вы тут болтаетесь? Почему не идете домой? Уходите! – Не дожидаясь ответа, Нарисса зашагала по выжженной солнцем лужайке, протянувшейся между двумя рядами коттеджей. На середине она оглянулась и, увидев, что Дебора не сдвинулась с места, крикнула: – Почему вы никого не слушаете? Что с вами такое?
Дебора спустилась по лестнице и подошла к ней.
– Может… Кажется, вы… Я просто… Я могу вам чем-то помочь?
– Я похожа на человека, который нуждается в вашей помощи?
– Честно? В общем… похожи.
– Что вы хотите? Кем вы себя воображаете? Какой-то мадонной-покровительницей… черт. Черт, я даже не могу придумать, чего именно.
Дебора засмеялась и тут же извинилась.
– Ой, простите, – сказала она, прикрывая рот рукой.
Нарисса закатила глаза.
– Вам никогда не давали пинка по вашей привилегированной белой заднице?
Дебора задумалась. Да, такие ситуации бывали. Поэтому она ответила серьезно:
– Не сомневаюсь, что были такие, которым этого хотелось. Но до сих пор им всем удавалось держать себя в руках.
Нарисса направилась к внешней стене и улице за ней. Дебора не отставала.
– Что? – Нарисса снова бросила на нее испытующий взгляд.
– Кажется, съемки… ну… идут не так, как вы надеялись.
– Ага, Шерлок номер два, – Нарисса снова закатила глаза.
– Можно я скажу? Кажется, у вас некоторые трудности.
– Катастрофа – вот что у меня, черт бы его побрал.
– Можно сказать и так, – согласилась Дебора.
– Вы когда-нибудь ругаетесь? – поинтересовалась Нарисса. – Или вы вся такая деликатная-деликатная?.. Ладно, проехали. Не отвечайте. Мне нужно на это проклятое собрание – вот что мне нужно. Или выпить. Или таблетку. Или еще что-то.
– Может, поговорить? – предложила Дебора. – Да, я понимаю, что вам нужна не я. И конечно, я не знаю и не могу делать вид, что знаю, на что это похоже. То есть ваши собрания и все прочее. Но я могу поговорить. А если точнее, я могу слушать. Говорить будете вы. Я могу реагировать, если вам нужна реакция.