Есть ли жизнь без мужа?

Южина Маргарита

Время в парикмахерской пролетело как одна минута, – девушки просто не могли наговориться. Женя звала подругу к себе в гости, но та сослалась на нехватку времени. И в самом деле, автобус отходил вечером, а ей надо было еще обежать половину городских магазинов.

– Ой! Я ж совсем тебе забыла сказать, – вдруг вспомнила Лида, уже убегая. – Я же бабу Нюсю твою видела. К ней сын приехал, совсем старушке тошно приходится. Девчонки даже говорили, что она однажды к ним в больницу приходила, переночевать. Не в мою смену было. Вроде как по знакомству…

– А чего ж она

не звонила-то?! – с досадой шлепнула себя по бокам Женька. – Мы ведь ей телефон оставляли!

– Ой, ну что ты меня спрашиваешь? Может, номер потеряла, или кто телефон отобрал, а может, и не умеет им пользоваться… Ой, Женя, ну я побежала, мне пора!

И Лида выскочила из парикмахерской.

Пока Женьке выстригали, сушили, укладывали модные пряди, она просто не находила себе места. Надо же – какой паразит этот ее сынок! Ну чего старушке житья не дает? Бабу Нюсю пора срочно спасать… Было время, Женька только у нее могла найти утешение. И без куска хлеба она никогда их с мальчишками не оставляла, и на улицу не гнала, да и вообще – была для Женьки самым близким человеком. Единственным. Эх, ее бы сюда перевезти, но разве позволят… И что делать? Надо как-то напугать ее сынка, пьяницу и буяна. Но как его Женька напугает? Вызовет милицию? А толку?

– Девушка, вы макияж делать будете? – о чем-то спросила ее молоденькая парикмахерша.

Женька, сама не понимая, кивнула, и возле нее тут же запорхала еще одна девица и стала назойливо тыкать в лицо кисточкой.

Женька поднялась из кресла с твердым убеждением – сейчас она пойдет домой, попросит, чтобы няня посидела с ребятами, а сама рванет прямо вечерним автобусом. Она еще не решила, как приструнит наглеца, но то, что ехать надо не раздумывая, она знала твердо.

– Девушка! Вам так идет эта прическа! – восторгались возле нее мастера. – Ну совершенно переродилась. Нелля, ну обрати внимание – девушка совершенно переродилась.

– И обратите внимание на макияж! Вам нужны теплые тона! – ворковала визажист.

– Вот только не надо надевать шапку, сейчас тепло! Вы просто королева!

Женька расплатилась и почти бегом направилась домой. Еще надо было успеть договориться с Анной Андреевной, купить что-нибудь с собой перекусить. Вряд ли сын бабы Нюси Степка встретит ее с пирожками-шанежками, да еще и билетов нет…

Она ворвалась к себе в комнату, где сидела няня с детьми.

– Анна Андреевна! Мне срочно нужно уехать на полтора-два дня! – выпалила она с ходу.

– Оп-паньки! – ответил Добрович.

Он сидел с детьми на диване, тыкал поочередно им в животики здоровенным мохнатым белым медведем, и мальчишки заливались смехом. Женя не сразу его заметила.

– А с работой мы покончили, так я понимаю? – кривил он губы. – Анна Андреевна, видать, правду мне вахтерша говорила, что наша «птичка» себе нового гусака подыскала. А я, дурак, не верил.

– Ой, ну что вы такое говорите! – возмущенно вытаращилась на него Анна Андреевна. – Она про птичек всегда чушь несет! Потому что ее дочь зависла в старых девах!

– Анна Андреевна, так вы посидите? – наседала Женька.

– Я, конечно,

посижу, мне только в радость… Если только ваше начальство не будет против.

– А кто его спрашивает, начальство-то? – ехидно усмехнулся Добрович. – Вот она – кудри распустила, губы накрасила – теперь срочно зажигать надо!

– Это, Павел Ульяныч, вы у нас зажигать мастер! – фыркнула Женя. – Вы у нас по ресторанам ходок!

– Да чего вы прицепились к этим ресторанам?! – задергал руками Добрович. – Ну ходил я вчера в «Север», там все наши одноклассники собирались! А девчонки, хитрюги, меня давно пасут, потому что я еще ни разу на вечере встречи не был. А надо! Потому что им, видишь ли, «до жути интересно знать, как ты устроился!», и еще «состоятельные мужчины у нас платят двойной тариф, потому что не всем карманы позволяют». Всего и делов-то! Зато я не срываюсь никуда на ночь глядя, не бросаю детей, не забываю про работу! Потому что я дисциплинированный и свои желания умею обуздывать…

– Я тоже умею… – швыркнула носом Женька. – Но если я сейчас это желание обуздаю, баба Нюся на улице жить будет. Сын к ней вернулся, Степка. Выгоняет бабку. Она черт-те где ночует каждый раз. До меня дозвониться не может, не умеет, наверное, этот гад телефон пропил. А я ни разу не приехала. И сама не звонила. Раза два пробовала – не получилось, думала, зачем старушку зря тревожить, а получилось…

Добрович крякнул, аккуратно пересадил малышей на пол и поднялся.

– И чего ты будешь делать там сегодня? Вечер же на дворе.

– А до Рубинска автобусы только поздно вечером идут.

– Понятно, – кивал Добрович и царапал затылок. – Значит, ты приедешь ночью, ворвешься бомбой, пойдешь в атаку, а потом тебя мирно пустят переночевать, и поутру ты дунешь обратно, с чувством исполненного долга, так?

– Да ничего не так. Я приеду, найду бабу Нюсю, мы с ней в больнице переночуем, а потом… потом не знаю…

– Ладно, что с тобой делать, поехали, там придумаем… – вздохнул Павел и направился в прихожую.

– Как это поехали? – оторопела Женька.

– На машине, как еще, – удивился ее вопросу Добрович. – Ну чего стоишь, собирайся!

– Но… мы же опоздаем на работу!

– Кое-кто, между прочим, про работу и не вспомнил… Ну ты едешь или нет?!! – рявкнул Павел и тут же обернулся к детям: – Санька, не хмурься, это я не на тебя, на маму. Она у нас тугая на всю голову!

– Детям вовсе нельзя говорить про родителей такие гадости, – тут же встряла Анна Андреевна.

– Дети должны знать правду, даже про родителей, – непокорно склонил голову гость.

Женька уже не слушала их перепалки. Она в ванной лихо натягивала дорожные джинсы и влезала в свитер. Выскочив уже переодетой, она быстро схватила сумку, бросила туда остаток хлеба, кусочек колбасы и уже солдатиком торчала возле дверей.

– Женечка, а вы ничего не взяли с собой покушать. Ну что это – куцый колбасий хвост… – расстраивалась няня.

– Не печальтесь, Анна Андреевна, я еще заеду с ней в магазин, – успокоил Добрович. – Эта дама совершенно не приспособлена к длительным поездкам.