Есть ли жизнь после Дани

Лис Данил

Теперь вспомним, что будет, если попытаться достигнуть скорости света. А ничего. Так и с профессором. Чем ближе к концу, тем большее сопротивление он испытывал от всего мира. И апогеем всего было это очень страстное увлечение его жены барменом. Оно оказалось совсем недолгим. А женщина, когда поняла, что не дотерпела лишь самую малость до счастливой жизни, так никогда и не перестала за него себя винить. Но больше всего винила, конечно, бармена и его черные как смоль и очень густые волосы.

Была у нее одна подруга, попытавшаяся понять, в чем именно бармен

оказался виноват. Потому подруга и была.

Хорошо, что у наших героев нет задачи ничего сокровенного высчитывать и выяснять, а уж тем более испортить.

Пробуждение Дани было весьма тяжелым. Шея онемела, и немного побаливал бок. Он жутко не выспался. Сон затесался между его мыслями почти под утро и был весьма неблагоприятный. Нервный весь и торопный.

– Доброе утро, – сказал ему улыбающийся во весь рот Время, стоявший в дверном проеме в одних трусах.

– Доброе.

– Я нам кофе сварил, поднимайся.

Это был действительно приятный сюрприз. Дане редко выпадала честь быть утром накормленным. К тому же скромное «Кофе сварил» сопровождалось обширным и очень вкусным завтраком.

– Спасибо большое. Очень вкусно.

– Да пожалуйста. Рад, что тебе понравилось.

– Слушай, Время, – начал осторожно Даня разговор, который обдумывал, пока кушал, – мне на работу надо собираться. Как поступим?

– Ты о чем?

– Ну мне уйти надо.

– Иди, конечно, я тебя не держу, – Время взглянул на Даню затем на стол. – Сделать тебе с собой бутербродов?

– Нет, спасибо, – Даня немного замялся, а затем выдавил из себя. – Я тогда оставлю тебе вторые ключи, ты если тоже куда-то пойдешь – вахтерше передай?

– А, ты по этому поводу. В этом нет необходимости, я могу идти и отсюда.

– Понятно.

– Что-то ты не очень довольный, – Время заглянул, слегка наклонив голову, Дане прямо в глаза. – Не выспался?

– Ну, можно и так сказать. Вообще я редко когда бываю довольный утром. Мне же на работу.

– И что?

– Не хочу.

– Не ходи.

– Так у нас не принято. Если не ходить на работу, то ничего за это не будет. Ни кофе, ни продуктов для завтрака. Даже электричества, чтобы это все приготовить.

– У кого не принято?

– У людей, – Даня глубоко вздохнул, потупил взор. Встал из-за стола и хотел направиться в ванну.

– Ничего не понимаю, но очень интересно, как принято и как не принято. Расскажешь, когда вернешься?

– Обязательно, – снова глубокий вздох.

В душе Даня основательно продумал начало вечернего разговора. Он начнет с того, что расскажет, как у людей не принято вести себя в гостях. Но потом немного поостыл и понял, что эти правила поведения не могут распространяться на его нового знакомого. Ведь он не был человеком. Ведь все, что вчера происходило, это не помешательство вследствие сильнейшего алкогольного опьянения.

И все же, о чем ему рассказать, думал по дороге в офис Даня. О том, что все в мире имеет свою цену и что один человек производит что-то, что ему не надо, потом меняет это на деньги,

чтобы иметь возможность купить у другого то, что ему нужно? Время сочтет нас идиотами. В итоге после долгих размышлений Дане стало даже интересно, как Время все воспримет.

Рабочий день прошел быстро, его вчерашнее отсутствие на работе почти никто не заметил. Дел накопилось много, и не было возможности увязнуть в мыслях о времени, и вообще. А вечером дома Даню ждал ужин из трех блюд. И все отменного качества.

– Кажется, у меня не было дома столько продуктов, – проглотив огромный кусок отменного стейка, смущенно выдавил Даня.

– За это не волнуйся, мой друг. – уклончиво ответил Время и сменил тему.

И Даня действительно перестал волноваться, Время настолько гармонично вошел в его жизнь, что было даже немного страшно. Дни шли своим чередом и были достаточно однообразны и скучны, но вот вечера… Вечера Даня ждал с нетерпением. Они много беседовали, узнавали друг друга и даже научились немного друг над другом подшучивать. Вкусный ужин и долгие прогулки вечерами в парках стали обыденными для Дани. Он и сам не заметил, как думать забыл о своей несчастной любви.

А вскоре на полу появился комфортный надувной матрас. Но места им все равно не хватало. Их компания неожиданно начала расти. А вот квартира ожидаемо нет.

10

Двое в черных отглаженных костюмах стояли и смотрели друг на друга. Долго смотрели. А потом начали жестикулировать в ее сторону.

Ну хоть что-то, подумала Аци. Она последние пару часов начинала думать, что вовсе неправильно тут оказалась. Каким-то образом не полностью. Вроде не в теле, и только поэтому ее не видят.

И девушка начала склоняться к тому, что пора бы ей уже двигаться дальше, потому что тут становится скучно, и сидеть на металлическом стуле без спинки было не комфортно, и в маленькой комнате, куда ее привел компьютеризированный голос и желтый круг, становилось душно. Но тут один из молчаливых повернулся к ней и сдавленным писклявым голосом, с ужасным акцентом и сильно коверкая слова, произнес:

– Что случ-и-илось с ваим ми-пас? И как вам у-уда-лось обоити заситу в системе ин-н-ици-али-за-а-ци-и?

– Что? Я вас не понимаю, – сказала Аци.

Это было первое, что она произнесла с момента ареста. Это было первое, что у нее спросили напрямую. До этого лишь указания встать туда, пройти сюда. И что-то похожее на стеклянный столб, из которого по замыслу его создателя нельзя было выйти. В общем, до этого все было довольно-таки интересно.

Они снова переглянулись. Ранее молчавший состроил тому, кто пытался с ней говорить, многозначительную разочарованную гримасу. Хорошо, что хоть мимика у них сохранилась, он сейчас явно сказал первому: «Я же говорил!» Потом они достали выросшие из стены такие же, как у нее, стулья, сели перед Аци, чуть поодаль. И уставились на нее. А компьютерный голос ниоткуда начал говорить.