Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
Он протянул невесте букет цветов, а Артуру коробочку с часами.
Артур чувствовал, что сейчас вскочит со своего места и вцепится в горло Машиному кавалеру, но его за руку взяла Оля и прошептала
– Артур, пожалуйста, не надо.
Мария
– Маруся, я думаю, что у него серьезно, а она еще ветер.
– Мамуль, но он хорош, обаятелен, и господи откуда такие мужчины берутся? Он меня зацепил, а как себя держит, а как на Машку смотрит! Где мои семнадцать лет?
– Он старше тебя, так что твои семнадцать лет не причем, и с каких пор ты на чужих мужчин заглядываешься?
– Да я не заглядываюсь, я даже не знаю как это делается. Мам, но он прелесть. Согласись.
Весь вечер Илья демонстративно ухаживал за своей спутницей, а Мария дарила ему свои лучезарные взгляды и улыбки. После танцев, когда Маша с Мариной вышли в туалетную комнату. К Илье подошел Артур.
– Вы не обманете меня, она не твоя и никогда твоей не будет!
– А я на твою жену не претендую. Что касается Марии, то ты ее потерял и твои претензии беспочвенны, отпусти ее, тебе же станет легче. Ты связал свою жизнь с другой. Все точка. А я сделаю Марию счастливой. У вас разные пути, ты еще слишком молод, чтобы понимать, что ты упустил, поймешь потом. Только запомни твоя свадьба с Олей не месть, это твой путь и твоя судьба.
– Мы еще встретимся.
– Конечно, но что из этого? Иди к жене.
Он дождался Машу и они ушли.
Когда Саша с Любой вернулись домой, Маша их ждала в халатике, после ванны и пила чай. По ее лицу было видно, что она совершенно спокойна.
====== Часть 14 ======
Прошла неделя, затем другая. Маша училась, она не видела Илью со дня свадьбы, не видела Артура и вообще никого не хотела видеть. Сегодня занятия кончились, она сидела в своем любимом кафе и потягивала чудесный горьковатый напиток. Она заметила Илью с порога, он был с женой. Они выпили по чашечке кофе и Галина Евгеньевна ушла. Маша наблюдала за ними. Нет в их отношениях не было тепла, скорее отчужденность. Они не разговаривали, даже не перекинулись парой фраз. Он просто сказал, что заплатит, а она сказала спасибо и все. Когда Галина ушла, Илья подошел к Маше.
– Пирожное хочешь?
– Да, с кремом.
Он подозвал официантку и заказал пирожное для Маши и еще кофе для себя.
Маша ела, она облизывала губы на которые попадал крем, а Илья улыбался.
– Ну и что смешного? Сыпется, а я сладкоежка, люблю торты и пирожные. Вот растолстею через пять лет и буду как колобок.
– Ты очень мило ешь, а твой острый язычок очень ловко облизывает крошки. Я ждал тебя все это время.
– Илья, мне очень нравится молекулярная генетика, но…
– Тебе не нравлюсь я. И поскольку ты не можешь вернуть грань учитель – ученик, ты решила бросить генетику.
– Я не просила меня перебивать, если ты все знаешь, то разговаривай сам с собой.
– Маша не сердись, прости, просто я правда ждал, а
– Не надо меня упрекать. Илья, я не хочу быть любовницей женатого мужчины.
– …
– Вот, видишь молчишь. А что кроме этого ты можешь мне предложить? Молекулярную генетику? Ты прекрасно понимаешь, что я ее возьму от тебя или без тебя не имеет никакого значения. Мне нужно время, я сдаю часть предметов за четвертый курс, я много занимаюсь, я хочу перескочить через год. Я не могу тратить свою жизнь на мелочи, вроде любви.
Она опустила глаза и из них потекли слезы.
– Не плачь, доедай сладкоежка, и пойдем, я провожу тебя домой.
Они молча шли по городу, шли и шли уже больше двух часов. Илья смотрел на нее, и у него щемило душу. Она была его человеком и ему абсолютно не мешала ее вспыльчивость, обидчивость, взбалмошность. Но он действительно ничего не мог ей предложить. По крайней мере сейчас. Наконец они дошли до ее дома.
– Мария, приходи в лабораторию. Я не заговорю с тобой о чем-то личном, пока не буду готов тебе предложить что-то более значимое, чем генетика, а пока давай займемся ей. По крайней мере, и я, и ты ее любим и понимаем.
Маша подняла на него глаза полные слез, но в них играли черти.
– Я обязательно приду, Илюша. Ты только жди.
Она поцеловала его в щеку, А он схватил ее и впился ей в губы. Он ловил ее рот, ее дыхание, прижимал ее тело к себе и вдруг почувствовал, что она не только не сопротивляется, но сама ищет его губы. Они целовались долго, но их время истекло.
– Я приду, Илюша, ты жди.
С этими словами Маша скрылась в подъезде.
Началась летняя сессия. Маша была занята как никогда. Она учила, сдавала сразу третий и четвертый курс. Девушка похудела, побледнела, осунулась, даже потеряла свою природную красоту. Круги и отеки под глазами не красили, а скорее наоборот. Во вторник Маша зашла к Громовой, поставить зачет по терапии. В кабинете преподавателя сидела девочка лет четырнадцати, пятнадцати.
– Мария, хорошо, что ты зашла.
Маша заметила волнение и тревогу в о всем облике Галины Евгеньевны.
– Познакомься, моя дочь – Зоя Громова.
Девочка усмехнулась и проронила
– И ему нравится эта мымра?
– Зоя, замолчи, мы должны просить Машу об услуге и я не понимаю. Почему ты не можешь сдержаться.
– Потому, что я ненавижу его. Он ничтожество, ты сама всегда говорила. Он не дал нам ничего, ни денег, ни положения, ни приличного жилья. Я стесняюсь носить его фамилию, а ты еще знакомишь меня с его любовницей. Посмотри, какая она белобрысая и страшная, что он в ней нашел, хотя сам урод.
– Зоя, я прошу тебя, от этой девушки, зависит сейчас твоя жизнь. Маша, Зоя больна, и я хотела поговорить с тобой, о том, чтобы ты попросила родителей помочь нам с дочерью.
– А почему вы решили действовать через меня? Илья Павлович работает с моим отцом, а его друг профессор Корецкий является одним из владельцев института. И я не любовница Вашего мужа, и к Вашей семье вообще никакого отношения не имею. А Ваша дочь действительно больна, только на голову. Я не буду ставить у Вас зачет, я пойду к заведующему кафедрой, лучше еще раз отвечу, а то у меня такое чувство, что я об Вас запачкаюсь.