Есть только миг
Шрифт:
– Я еще не договорил, – широко улыбнулся в ответ Александр, – Главное впереди. Итак. Все вышесказанное смогло бы сделать женщину счастливой только в определенный момент времени. Возможно, лишь на короткий промежуток. А быть счастливой всегда ей поможет мужчина, который ее любит, боготворит, хвалит, лелеет, о ней заботится, ею любуется. А женщина, в свою очередь, должна любить этого мужчину или хотя бы желать с ним постоянно быть, говорить, жить, заниматься с ним сексом, наконец. Так?!
– Ну, уже ближе, – усмехнулась Катерина.
– И, наверное, нельзя забывать о том, что человеку нужно к чему-то стремиться. Но при этом необходимо, чтобы
Александр замолчал на секунду, размышляя, все ли он назвал для счастья. Потом махнул головой в знак одобрения собственных мыслей и продолжил:
– Я думаю, что всё это вместе и дает человеку внутреннее, душевное спокойствие, которое тоже является одним из основных критериев счастья. Хмм. Вот теперь, пожалуй, всё! Правильно ли я рассуждаю?
Катя молча и неуверенно кивнула в знак согласия.
– Ну и как? Я ответил на ваш вопрос, барышня? – спросил Бурашев, самодовольно улыбаясь.
– Вполне. Только что-то длинное определение счастья получилось. Надо бы его покомпактнее сделать, чтобы можно было легче запомнить, – улыбнулась девушка, – И я бы еще добавила здоровье. Без него счастлив не будешь.
– Согласен со здоровьем. И с тем, что длинное определение получилось. Ну, так давай урежем? Так сказать, подведем итоги, сделаем резюме.
– Давай.
– Итак! – сказал торжественно Бурашев, выставил правую ладонь и начал загибать пальцы, – Для счастья нужны дети, здоровье, деньги, душевное спокойствие, быть любимым, уважать и желать своего партнера, достигать хоть иногда своих целей и уметь восхищаться природой. Правильно?
– Вроде так, – неуверенно сказала Катя. – А как же самой любить? Это необязательно? Достаточно лишь быть любимой?
– Думаю, да. Этого достаточно. Лучше, конечно, когда и ты любишь кого-то, и тебя любит этот человек. Но любить безответно – это, на мой взгляд, ближе к несчастью, чем к счастью.
– Может быть, ты и прав, – Катя задумалась, смотря в сторону на обнаженные ветки кустарников у дороги.
Александр тоже замолчал, переваривая в уме сказанное и услышанное.
Повисла комфортная недолгая пауза. А после нее, смотря также в сторону, Катя негромко спросила:
– Как ты думаешь, Саша, может у нас с тобой всё вернуться? Или заново получиться?
Александр удивленно посмотрел на Катю, но не нашел ее глаз. Подумал немного над неожиданным вопросом и твердо сказал.
– Нет, Катя, я перегорел. Уже не хочу никаких любовных отношений с тобой. К тому же у меня девушка в Самаре появилась. Хорошая, красивая, заботливая и любит меня. Мне сейчас спокойно на душе. Вроде бы всё, из только что названного, для счастья у меня есть. Кроме детей. Но это дело наживное. Так что, давай просто останемся друзьями?
– Хорошо, давай! – ответила Катя, посмотрела коротко, но пристально в глаза Бурашеву и вяло, печально улыбнулась кончиками губ.
Прошло пять с половиной лет после судебного заседания в Кирове. Бурашев вышел из турецкой бани и развалился в шезлонге рядом с бассейном, что располагался на третьем этаже московского элитного фитнес-центра, и имел с одной стороны большую, скошенную наклонной крышей, полностью стеклянную стену. Александр любил эти минуты отдыха по субботам, когда после изнурительной тренировки в тренажерном зале он сначала заходил в горячую финскую сауну, затем остужался, плавая в двадцатиметровом бассейне, после которого шел в турецкий хамам, где лежа на
Бурашев посмотрел через толстое стекло на улицу, где кружила пурга. Была зима. Весь февраль стояли жуткие морозы, и третий день кряду шел снегопад. Люди на улицах укутывались в шарфы, поднимали стоймя воротники и натягивали как можно ниже на лоб шапки, закрывая лицо от колючих снежинок, поднятых несильным, но холодным северо-восточным ветром. Елочки осели, приуныли ветками от тяжелого слоя снега. Машины, боясь гололеда, ехали по дороге медленнее, чем прохожие шли по тротуару. На остановке стояло несколько человек. Они часто переступали замершими ступнями, подняв вверх от холода плечи, опустив вниз подбородки и смотря из-под шапок на дальний перекресток в ожидании автобуса.
«Как хорошо, что я сейчас нахожусь здесь, а не стою на той остановке и не прячусь в тонкой курточке от метели, как это не раз бывало раньше, – подумал Бурашев, – Бедняги. Пока придет автобус совсем окоченеют. Бррр. Хотя, какой-нибудь из этих бедолаг, через часик, придет домой, залезет с ногами в шерстяных носках и теплом трико на диван, нальет себе горячего чая с медом и обнимет жену, присевшую рядом. Потом включит телевизор, посмотрит новости, погладит кошку и, именно в сравнении с морозной остановкой, прочувствует до глубины души комфорт теплой квартиры, и получит несравненное удовольствие от обычного домашнего уюта. Хммм. Все же жизнь – очень контрастная штуковина. Причем, кардинальные перемены могут быть как в отдельно взятый день, так и в месяц, год, пятилетие. У меня вон, пять лет назад – какой тяжелый период был. И в личной жизни случился полный отстой и на бирже к концу сезона почти все потерял. Но ничего. Выжил. Зато потом все хорошо пошло. Так что, жизнь – она изменчивая. Будто по кругу нас ведет. Нееет. Пожалуй, не по кругу. А по спирали – по ней летит судьба, будто во Вселенной у нее есть свой, невидимый глазу, путь. Кстати, Иван говорил тогда в походе, что галактики в космосе часто существуют в виде спиралей, устроенных по золотой пропорции Фибоначчи. Везде, наверное, это сечение. Хммм. Вот, наверное, и жизнь каждого человека подчинена этой закономерности. С перепадами на стыке очередного этапа. То холодно, то жарко. То приходит фортуна, а то бьет изрядно неудача по голове в определенной точке разматывающейся спирали. Наверное, так специально все устроено свыше, чтобы не расслабляться, ценить довольство, не приедаться обычным человеческим счастьем, чтобы реальнее, всем телом и каждой клеточкой мозга ощущать счастливый миг в некоторые минуты, дорожить им и быть от него в восторге».
Свисток инструктора вернул Бурашева от философских раздумий к реальной жизни. Саша посмотрел на малышей, которые, как головастики барахтались в воде около бортика бассейна и слушали тренера по плаванию. Малыши были совсем маленькими, двух – трехлетними детьми, плавать самостоятельно еще не умели, и поэтому на них надели надувные подлокотники и круги. Инструктор громко и четко объяснил ребятишкам, что необходимо взять с бортика пластмассовый чайничек и пластмассовый стаканчик. Потом набрать воды в чайник и, держа стакан над поверхностью бассейна, налить туда жидкость. Головастики сразу после слов тренера ринулись к игрушкам у бортика, начали толкаться, отпихивать друг друга, брызгаться и бороться.