Есть только ТЫ
Шрифт:
— Серёж, пожалуйста, не психуй! Умоляю, — Маша жмурится, в просящем жесте ладони складывая.
Выдыхаю. Не хочу с ней ругаться… Но как же часто мы это делаем из-за тёщи. День через день. Постоянно.
Сука… Такие надежды возлагались на вечер…
Мы очень редко вдвоем выбираемся куда — либо. Иногда это случается, если тёща находит в себе желание с внуком побыть. После этого, месяца два, через Машу, я слушаю о том, что мы продыху не даём Наталье Леонидовне —
Иными словами испортили всю жизнь ей своей ранней беременностью.
— Маш, я не могу, — не хочу её видеть. — Сил нет. Давай я ей сам позвоню. Объясню…
Что называется — понеслась!
«Даже на расстоянии вы, Наталья Леонидовна, умудряетесь портить мне жизнь» — хмыкаю, ещё сильнее раздражаясь. — «Всё, как тебе и было обещано, Серёг. В лучшем виде»
Маша через чур правильная. Всегда мать защищает. Говорит, что мне не понять. Слово за слово. Цепляемся. Ругаемся, правда на лайте.
Когда мы подъезжаем к дому, где выросла Маша, в тачке тишина стоит гробовая, разряжаемая недовольным сопением жены.
Пф. Лучше бы пива выпить с друзьями поехал.
— Здравствуй, Серёжа! — недовольно произносит наша незваная спутница, поджав губы, дескать, бестолочь ты, зятек. Манеры хромают.
— Здравствуйте, — коротко бросаю, не удосуживаясь голову повернуть или хотя бы в зеркало заднего вида на неё посмотреть.
Хочется обратиться ненавистным ей обращением «мама», но сцепив зубы держусь, оставляя жить призрачную надежду на неплохой вечер. Однако дохнет она скоропостижно.
— До чего же неудобная у вас машина. Совсем не семейная. Серёжа, когда ты менять её собираешься? Надо что-то практичнее и безопаснее…
Она продолжает брюзжать.
Считаю до ста двадцати. Но хрен один. Пользы нет. Закипаю, пустой электрический чайник. Жженым уже попахивает.
Мой «Ford Mustang VI» неприятен ей точно также, как и я сам. Хотя он, в отличие от меня, не лишал девственности её восемнадцатилетнюю дочь. Несправедливо, правда?
После авто Наталья Леонидовна переходит к «обсуждению» темы академа Маши. Кто виноват, что жена до сих пор не восстановилась? Конечно же я! Маша боится признаться, что хочет сменить направление. Мать её не поймет. Станет ругаться. Она ведь выбрала для доченьки лучшее. Обычно мне пофиг. Я сам жене предложил прикрыться отсутствием свободного времени, то есть мной. Но сейчас слушать её нравоучения желания нет.
Продолжаю молчать, дабы жену не расстраивать. Наталья Леонидовна напротив — сильнее заводится. Ей не нравится отдачи не чувствовать. Зря что-ли энергию тратит?
Поняв, что ничего не добьется — меняет тактику. Теперь мы слушаем о том, как удачно дочка ее подчиненной вышла замуж. Парень удалец — молодец.
Облеваться не жить!
Естественно, ни о каком интересе к фильму и речи для меня не идёт. Гаснет свет — ставлю яркость экрана на минимум и открываю приложение букмекерской конторы. Надо успокоиться и переключиться.
Маша касается моего предплечья, поглаживает. Не одергиваю, но и не поощряю. Я слишком взбешён. Испоганили вечер…
Любовь к Маше притупляет ту ярую злость, что по венам течет вместо крови. Старая грымза спецом это делает! Пользуется своим влиянием на дочку!
— Передай Сергею, что он ведет себя некрасиво, — «этично» громко изрекает родственница.
Можно её отсадить подальше от нас? Я готов заплатить.
К сожалению, глубокому и безудержному, — зал полон людей.
Сегодня день большого хоккея, но я играть не собирался. Мы ведь с Машей планировали отдохнуть и развеяться. Она нарядилась, собралась. Выглядит дивно прекрасно. Но есть одно «но» в виде недовольной всем миром женщины. Все два с половиной часа не отвожу взгляда от экрана телефона. Корректирую ставки. Добавляю новые. Захожу сразу с нескольких учеток, чтобы продублировать, как мне кажется, выигрышную комбинацию. Привычный азарт захватывает, притупляя вспышки раздражения.
— Экран твоего телефона мешал всем окружающим смотреть фильм, — поджав губы, изрекает родительница моей супружницы после сеанса. — Зачем вообще идти в кино, если смотреть его не собираешься?
Вскидываю голову и смотрю ей в глаза.
— Аналогичный вопрос, — произношу вслух, хотя изначально не собирался в диалог с ней вступать, но не жалею. Ей реально никакого не было дела до фильма. Она здесь для того, чтобы мне досадить.
— Ты о чём? — строго интересуется, включая режим повелительницы.
Неудивительно, что муж её бросил. Задолбила бедолагу.
— А то вы не знаете, — холодно обрубаю и шаг, ускоряя, направляюсь к выходу из торгового центра.
Уже на обратном пути к дому, в машине, её прорывает. Нет сил молчать и держать обиду в себе.
— Как тебе только не стыдно?! Мы тебя приняли в нашу семью. Обогрели. Почему ты такой неблагодарный, Серёжа? Я просто хотела как лучше… — следует вздох театральный.
— Мам, Серёжа делом был занят, — неуверенно, но всё же Маша вступает. Она до жути боится родительницу обидеть. — Он так работает…
— Чушь это всё, а не работа! Ребячество и грязные деньги! Нормальные люди работают на нормальных, понятных работах. А не эти ваши шарашки! Обман да и только.