Эстафета разума (сборник)
Шрифт:
— Лохмотья и трущобы теперь в человеческих душах, Рут… А то, что вы видели… Эти дома и красивые машины, и все остальное — почти все взято в кредит, в долг. За это надо платить всю жизнь. И если кто-то не сможет сделать очередного взноса — у него отбирают все и… высылают из города… Если, конечно, у него не найдется защитников.
Она вздрогнула, испуганно оглянулась по сторонам и замолчала.
— Значит, здесь, в городе…
— Здесь, в городе, могут жить только те, кто в состоянии платить… А чтобы платить, надо много и тяжело работать. Работать всю жизнь.
— Что же
Ее губы задрожали:
— Не знаю… Не спрашивайте меня об этом, Рут… Вообще никогда никого не спрашивайте об этом… Пожалуйста…
Он с удивлением увидел, что она плачет:
— Кари, дорогая, что с вами? Успокойтесь!.. Ну…
Он протянул ей свой носовой платок.
Прижимая платок к глазам, она попыталась улыбнуться сквозь слезы:
— Простите меня, Рут… Это сейчас пройдет…
Но спазм плача снова сотряс ее худенькие плечи.
Он плеснул в бокал вина и заставил ее сделать несколько глотков. Услышал, как застучали ее зубы о край бокала, когда она пила вино.
Рут взял сигарету. Тотчас подкатился робот-официант, ловким движением протянул палец. На конце пальца блеснула красноватая искра. Рут прикурил от протянутого пальца и глубоко затянулся.
Кари сидела, низко опустив голову. Пряди темных волос свесились ей на грудь и закрывали лицо. Конец золотой цепочки выскользнул из-за кружев в вырезе платья. Нет, на конце цепочки не было силуэта старинного парусника… Там был маленький золотой крестик.
Затягиваясь крепким ароматным дымом, Рут попытался сообразить, что, собственно, произошло. Она не похожа на наркоманку… Может быть, просто истеричка? Тоже маловероятно. Кари выглядела совершенно нормальной девушкой и рассуждала вполне здраво, пока он не спросил ее о тех, кого высылают… У нее неплохая фигура, красивые ноги; вероятно, она отличная спортсменка. В чем же дело, черт побери?.. Незажившая рана недавнего тяжкого переживания? Он разбередил ее своим вопросом?.. Рут почувствовал, что все больше теряется в окружающей обстановке. Одно непонятное нагромождалось на другое…
Впервые где-то в глубинах сознания родилась мысль, что там — в безмерных далях космоса — все было гораздо проще и яснее. Была напряженная работа, которая постоянно заставляла держать себя в руках, и была мечта, светившая сквозь мрак вечной ночи. Здесь все выглядело гораздо сложнее… Этот странный город, в котором никто не уверен в завтрашнем дне, эта девочка, с ее невыплаканным горем, Совет Равных…
Кари шевельнулась. Потом подняла голову, отбросила назад волосы и взглянула на него. Ее лицо было уже спокойным, только большие темные глаза утратили прежний блеск и глядели куда-то в глубь себя.
— Плохой из меня наставник и гид, не правда ли? — Она печально улыбнулась. — Вам придется поискать кого-нибудь другого, Рут.
Она хотела встать из-за стола, но Рут поспешно удержал ее за руку. Ему вдруг стало страшно, что она сейчас уйдет и он опять останется один со своими мыслями.
— Не меняйте так быстро ваших решений, Кари, — попросил он не очень уверенно.
Она внимательно посмотрела на него:
— Мне показалось, что перерешили вы, Рут. Я испортила вам такой
У него отлегло от сердца:
— Значит, вы остаетесь?
— Если вы не прогоните меня.
Рут громко рассмеялся.
— Если бы вы знали, Кари, как для меня важно, чтобы вы остались…
Она тоже улыбнулась кокетливо и чуть насмешливо:
— Эти слова следует принять всерьез?
— Безусловно, — горячо заверил он.
Они вышли из ресторана и на скоростном лифте съехали в холл. На месте старого портье уже дежурил молодой огненноголовый парень с голубыми глазами навыкате. Он склонился в почтительном поклоне, когда они подошли к стойке.
— Ну, куда мы направимся? — спросил Рут.
Она закусила губы:
— Право, не знаю. Здесь, в центре, сейчас повсюду такие пробки.
Рут глянул сквозь стеклянные двери холла. Потоки разноцветных машин едва двигались в противоположных направлениях.
— А если взять винтокрыл?
Ее глаза заблестели:
— О, это было бы замечательно. Знаете, Рут, я никогда не летала на нем.
— Решено. Винтокрыл! — бросил Рут, обращаясь к рыжеголовому портье.
— Слушаюсь, капитан! С пилотом? — Портье замер в ожидании ответа.
— Поведу машину сам.
— Есть, капитан! — Толстые пальцы портье пробежали по цветным кнопкам панели, вмонтированной в крышку бюро. — Винтокрыл номер сто двенадцать ждет вас на крыше отеля, капитан. Желаю приятной прогулки!
Через минуту они уже были на плоской крыше отеля. Кари оглянулась и ахнула:
— Что за красота! Никогда не думала, что сверху город так прекрасен.
— Разве вы не видели его сверху?
— С такой высоты — нет.
— А с авиона?
— Я не летала на авионе. Я вообще никогда не поднималась в воздух, Рут. Не удивляйтесь… Большинство тех, что живут там, внизу, тоже не летали на авионах.
— Возможно ли? В век космических перелетов…
— Космические перелеты — удел немногих избранников. Таких, как вы, Рут. Но вас всего сотни, а там, внизу, миллионы. Подавляющее большинство живущих внизу не может позволить себе далеких путешествий. Лишь некоторые выезжают во время отпуска в горы или на берег моря…
— Но мне казалось, что в дни моей молодости…
Она быстро прервала его:
— Наверно, было то же самое, Рут. Просто вы рано попали в число избранных…
Он усмехнулся, вспомнив свою молодость.
Они подошли к винтокрылу. Это была новая модель, и Рут подумал, не ошибся ли, отказавшись от услуг робота-пилота. Впрочем, бросив беглый взгляд на панель управления, он успокоился. Обойдется!.. Во всяком случае, это проще, чем вести «Метеор».
— Он немного похож на прозрачную стрекозу, не правда ли? — заметила Кари.
— Или на мыльный пузырь на конце соломинки.
Кари захлопала в ладоши:
— Это просто чудо — лететь в мыльном пузыре!
Прозрачная кабина винтокрыла действительно напоминала удлиненный мыльный пузырь. Сзади располагался полупрозрачный корпус. В нем помещались баки с горючим и двигатель. Вдоль корпуса покоились сложенные косым треугольником серебристые лопасти-крылья. Внизу — две пары небольших колес на надувных шинах.