Эстафета разума (сборник)
Шрифт:
— Вот так у нас, — многозначительно вздохнул Петр Семенович. — Прямо научная фантастика… Молодец, ну, молодец… Придется премировать из директорского фонда. — Он многозначительно поднял палец. — В следующем месяце. В этом уже все израсходовано…
— Тренируетесь ежедневно? — пророкотал Иван Иванович.
— Конечно…
— И сколько в среднем?
— Три… то есть я хотел сказать — теперь час-полтора… Чтобы не выйти из формы. Раньше приходилось больше.
— И давно этим занимаетесь?
— С детства… То есть с седьмого класса…
— И в соревнованиях участвовали?
— Раньше случалось… Сейчас некогда… Вечерний институт… заканчиваю…
— Ясно, — резюмировал Иван Иванович. —
— Но я… — начал Тимофей.
— Чего еще?
— Учусь на вечернем… Экзамены…
— Ну и учись на здоровье… Тренировки днем в рабочее время.
— Так я на сдельной. Чертежник…
— Пустяки… Директор уладит!
— Может, после зимней сессии?
— Ни-ни… Со следующей недели… Так что готовься…
— Экзамен у меня скоро… Досрочный… то есть…
— Ничего-ничего… Если надо, позвоню ректору. Кто там у вас ректор?
— Ректор?.. — Тимофей растерялся. — Н-не знаю… То есть не помню… Вот замдекана — Аким Акимович Кнутов… А декан…
Тимофей попытался сообразить, кто же сейчас декан на вечернем. За годы учебы деканов сменилось несколько. Дубов? Или тот, который три года назад начерталку им читал?.. Как его фамилия?
— Ладно, — махнул рукой Иван Иванович. — Видно, что за начальством не бегаешь. Это хорошо. Сам узнаю и позвоню. Ну, а теперь главное, товарищ Иванов. За ваш смелый и, можно сказать, героический поступок, а вы помогли задержать опасного преступника, исполком нашего города объявляет вам благодарность и награждает часами — электронными с календарем и годом и прочее. Часы — самая что ни на есть новая модель. Вот такие, — и Иван Иванович сдвинул широкую манжету своей полосатой рубашки и показал сверкнувшие никелировкой наручные часы размером с небольшую электронно-счетную машинку с несколькими разноцветными шкалами.
Тимофей зачарованно уставился на это чудо техники, ожидая, что сейчас Иван Иванович снимет часы и вручит ему, но зампредседателя бросил взгляд на табло часов и покачал головой…
— Время-то бежит… Через десять минут заседание в исполкоме… Пойду… Твои сегодня в гравировку отдадим, — объяснил он Тимофею. — Так что вручим через несколько дней. Да ты вот что: напиши-ка сейчас поразборчивее на бумажке свою фамилию, имя, отчество, должность, год рождения… Что еще?.. — Он вопросительно взглянул на директора, который в ответ молча пожал плечами. — Еще, пожалуй, напиши «за задержание двух вооруженных преступников» и вчерашнюю дату…
Тимофей послушно написал все, что велел Иван Иванович. Слово «вооруженных» заставило его задуматься: одно «н» или два?.. Он написал с одним «н», потом добавил второе, перечеркнул и исправил еще раз. Теперь это слово при желании можно было читать и с одним «н» и с двумя. Тимофей вздохнул, отдал бумажку Ивану Ивановичу, еще раз пожал его большую рыхлую руку, смущенно кивнул директору и отправился в свой отдел.
В милицию Тимофея вызвали через несколько дней, уже после того, как в исполкоме в торжественной обстановке ему вручили грамоту и наручные часы «Электроника» с дарственной надписью. На следующий день после вручения награды в вечерней газете появилась небольшая заметка о Тимофее, и он, возвращаясь с работы, останавливался
Одно было досадно… Журналист, написавший про Тимофея, спутал отчество. Вместо Иванова Тимофея Кузьмнча в заметке говорилось про Иванова Тимофея Константиновича. Впрочем, знакомые едва ли обратят на это внимание. Большинство называло его просто Тимом, а многие, вероятно, даже и не помнили отчества…
Вызов в милицию испугал Тимофея. Опять все придется объяснять сначала. Да еще, пожалуй, предложат показать эти его «приемы». Тут и Зорро не поможет… А если объяснить, как в действительности было, разве поверят!.. Все эти дни Тимофей присматривался и прислушивался к себе как бы со стороны. Однако ничего необыкновенного не замечалось… Все было привычно и обыденно. Пробовать останавливать время он больше не решался. А вдруг теперь ничего не получится! Сама эта мысль приводила его в ужас. Во всяком случае, если удивительная способность еще не исчезла, пользоваться ею надо с крайней осмотрительностью, в самых исключительных случаях. Скорее всего он владеет этой способностью в каком-то определенном объеме. В каком — он не знал… Любой объем составлял его Тимофея — богатство. А богатство следовало беречь…
Он стал сосредоточен и молчалив… На работе это сразу заметили, но решили, что он просто задирает нос. Чтобы проучить «гордеца», условились при нем больше не вспоминать о его геройстве. Впрочем, когда Тимофея не было поблизости, разговоры неизменно возвращались к его поединку с бандитами. Вскоре некоторые девушки-чертежницы начали утверждать, что в Тимофее что-то есть… А Зойка Несерчаева во всеуслышание объявила, что всегда симпатизировала рыжим и вообще быть рыжим сейчас модно… И на следующий день перекрасила свои светлые волосы в рыжий цвет… Ее примеру последовали еще несколько чертежниц. Жора просто чернел и сох от неукротимой зависти, а Тимофей, казалось, ничего не замечал…
— Прикидывается, — сверкая глазами, утверждала Зойка. Разыгрывает демоническую загадочность. Цену набивает! Ничего, подождем…
Впрочем, ее терпение быстро иссякло, и Зойка, вероятно, чтобы «расшевелить» Тимофея, стала вдруг необыкновенно внимательной к нему и заботливой.
А он, занятый своими мыслями, и этого не замечал. Когда Зойка на глазах всего отдела пропустила Тимофея перед собой вне очереди за кофе, он, вместо того, чтобы заказать кофе с пирожным и ей, заказал только одну порцию себе, а уходя от прилавка, ухитрился опрокинуть стакан с горячим кофе на ее новое платье. Он, конечно, расстроился, но совсем не так, как должен был, поэтому Зойка долго и безутешно рыдала в туалете, пытаясь отмыть с платья отвратительные коричневые пятна.
Перед тем, как отправиться в милицию, Тимофей все-таки решил проверить, получается у него фокус со временем или нет.
Он положил перед собой свои электронные часы и, дрожа от волнения, мысленно приказал:
— Время остановись… пожалуйста… на две секунды…
Тотчас в зеленом окошечке электронного табло, где сменяли друг друга цифры, указывающие бег секунд, замерла без движения семерка. Судя по электронным часам, время остановилось. Тимофей перевел дыхание и вытер ладонью влажный лоб. Две секунды: сколько это давало времени ему? В комнате царила необычная тишина, хотя только что играло радио. Настенные часы тоже, казалось, остановились.