Естественный отбор
Шрифт:
— Живее! Десятник, почему воев три десятка?, — однорукий, встреченный на пути в Ростов, собственной персоной проявил свое участие в деле.
— Боярин так велел.
— Как?
— Сказывал, их там всего пятеро, мол, справитесь.
— Старый конь! Все, выезжаем!
Группа быстрого реагирования, возглавляемая одноруким, отправилась на поимку каких-то преступников.
Опустился назад, придвинулся к Богдану.
— Значит так. Ладославу держат не в темнице, а в покоях второго этажа замкового комплекса, тех, окна которых выходят на обрыв к реке. Я сейчас опять накину на себя бабское шмотье и попытаюсь проскочить к ней. Твое дело, ждать здесь, а когда
— Потом, что?
— Потом уходить будем, тем же путем, которым пришли.
— Добро.
— Ты только отсюда ни шагу. Уйдешь без нас, только если заметят.
Обряженный в женское платье, из подвала сунулся, прошмыгнул в проем стены.
«Нам на верх!»
А то не ясно!
Поднялся по ступеням наверх.
«К прислуге тулись!»
Пристроился к стайке теток, прошел внутрь построек. Оторвавшись от них, по подсказанной дедом-золотарем и Лукой дороге, поднялся на второй этаж. То в одном, то в другом месте натыкался на представителей дворни, воев. В одном месте столкнулся с Торгестом, даном, служившим у курского правителя. Пронесло, видно не до девки было воину, прошел, даже не взглянул. Ну и ему затевать разборку ни к чему. Настанет время, отплатит за службу наймиту.
«Нам сюда!».
Навстречу, из дверного проема центральной башни, появился совсем молоденький, безбородый «павлин» в расшитом прикиде, опоясанный не дешевым оружием, за ним маленькая свита, человек пять окольчуженных воинов, все как один отмечены шрамами на лицах, с сединой в усах и бороде. Достойные противники! Одна-ако! Да, это же его смертельный друг Велинег. Вот оказывается, где встретиться довелось.
«Твой знакомец?».
Уймись, Лука. Знакомец. Век бы его не знать. Крыса подвальная!
Егор шмыгнул в боковой коридор, ускорившись, заскочил в дверь, только здесь почувствовал специфический запах. Уборная! А за дверью шаги. Остановились. Послышался приглушенный говор, но разобрать можно, особенно те речи, что на повышенных тонах ведутся.
— …А я вам приказываю…!
— …боярин шкуру спустит…
— …ну и что? Вы теперь со мной в уборную попретесь? …уд подержать…!
— …боярин…
— …здесь их быть не может, в погосте они! Тем паче, Прозор их скоро захватит.
— …
— …уймись дядька. Пошли все вон! Ждите на дворе!
Шаги разделились, одни приближались, другие отдалялись. Дверь отворилась и ожидавший этого момента Лиходеев, втащил павлина в сортир, прикрыл ладонью ему рот.
— Тише-тише, давно не виделись, дружище!
Глаза Велинега забегали, потом, поняв кто перед ним, они и вовсе повылазили из орбит. По телу прошла дрожь.
— Что ж ты, сука продажная, своего князя подставил? Такие как ты, мразь, жить, а тем более дышать и плодиться не должны.
Клинок засапожного ножа с хрустом, прорывая вышитую ткань на груди, вошел в сердце. Лихой придержал обмякшее тело врага, отпустив одежду, усадил мертвеца на пол рядом с дырой средневекового унитаза. Резким рывком выхватил нож из раны, вытерев клинок куском полы кафтана.
— Так-то оно справедливо будет. — Сказал то ли себе, то ли мертвецу.
Вышел. Продолжил свой поиск.
«Этого нам не обойти!».
Почти у самой цели напоролся на препятствие. Интересный экземпляр перекрыл дорогу. Высокий, ростом повыше Лихого будет. Из-за шлема с полумаской, возраст не определить. Под серым плащом, плечо воина надежно
Мама дорогая, как же к тебе подступиться, железный ты наш дровосек? Скорее всего, женская ипостась Лихого, при свете факелов, укрепленных на стенах по всему промежутку коридора, черниговского рыцаря не впечатлила. Глазки строить бесполезно.
— Ты, — растягивая, цедя слова, спросил черниговский витязь, — кем будешь, девица?
А цель была так близка! Ну, что тебе сказать? Чем запудрить мозги? Что делать? Голова просчитывала варианты, глаза сканировали объект, пытаясь найти слабое место. Думай-думай-думай! Нетороплив, но это может быть элементарная обманка. Весь, буквально с головы до ног одет в броню, голой рукой железо не пробить, ножом можно лишь поцарапать. Думай! Открыты губы, нос и глаза под полумаской. Думай! Губы, нос, глаза.
Есть! Спасибо нашим учителям! Гонявших нас в хвост и в гриву, до отвращения натаскивавших на принятие самостоятельных нестандартных решений. То, что многие из нас живы, есть их половинная доля.
Между тем, черниговец с какой-то показной ленцой в движениях тела и конечностей, приближается на шаг, еще на шаг.
— Я, Млава!, — Егор в свою очередь копируя манеру общения с Лисом Волгавиной дочери, в складках поневы пытался распустить шнурок на кисете. При приближении «железяки» еще на шаг, показалось, что бисеринки пота проступили даже в тех местах, где их быть не может. — Вот, принесла!
Проклятый шнурок поддался, пальцы просунулись в горловину и зачерпнули порошок. Протянутая ладонь раскрылась у самого лица врага, заставив того, заглянуть в нее.
— Вот! Ф-ф-у-у!
Купленный перед обедом у восточного купца сахар, перетертый с перцем в пыль, приготовленный на всякий случай для того, чтоб сбить собак со следа, Лихой сдул с ладони в лицо воину.
— А-а-чхи! В-в-а-а!
Попавшая на влагу сухая субстанция в момент растворилась, залепляя глаза, а перец тысячью крупинками въедаясь в капилляры, сделали свое дело, вывели из строя броненосца, все-таки имевшего свою Ахиллесову пяту. Он сбросил шолом, воя раненым лосем, руками раздирая глаза, чихая и мучаясь, упал на колени, но все же слепо выставив перед собой руку, в попытке дотянуться до обидчицы. Егор выдернул из рукава шелковый шнур, перепрыгнул через «гору железа», на автомате привычно набросил удавку на шею противника, уперев колени ему в спину, скрестив руки, что было сил, потянул на себя. Шуму-то, шуму! Последние конвульсии и человек обмяк. Все. Ф-фух!
— Здоровый бычара!, — отдышавшись, изрек Лиходеев.
Однако время.
«Ага!».
Вот она, дверь закрытая на засов. Отбросив средневековый шпингалет, слонячьего размера, распахнул створу.
— Ладослава!
Из-за занавески послышался знакомый голос.
— Кто меня кличет?
В три прыжка сократил расстояние, отбросил отделявшую от девы полоску тяжелой материи, вгляделся. При свете крохотного каганца, на кровати поджав под себя ноги, стараясь рассмотреть посетителя, щурясь, сидела княжна.