Эта гиблая жизнь
Шрифт:
Вика приподнялась на подушке. Один из мужчин показался ей знакомым, и она вдруг с изумлением узнала в нем Генку. Впрочем, Генка, если и понял, кто перед ним, вида не подал.
– Вы уж извините, господа, – продолжала тетка, разглядывая мятое Викино платье и поцарапанную коленку, – эта барышня у нас недавно. Совершенно некого было взять… Ну ничего, вот, молодой человек поможет…
– У меня кончился рабочий день, – равнодушно сказала Вика.
– Ну-ка, вставай! – разъярилась толстуха. – Я тебя два раза просить не буду, живо на ноги поставлю.
– Пошла
– Дрянь! Шлюха! – сразу забилась в истерике администраторша. – Хоть посмотри на себя! Где тебя таскали?! А?!
– Прекратите это, – вдруг сказал Генка и чуть поклонился Вике. – Девушка, пожалуйста, покатайте нас, если не сложно. Раз в год на море вырвались, всего на один день… Ну, пожалуйста, а?
Вика села на кровати.
– Ладно. Правда, я тут больше не работаю. Но, раз вы просите…
Тетка снова собралась открыть рот, но Геннадий предостерегающе поднял руку:
– Идите и садитесь, я сейчас.
Максим хотел остаться, но Вика буквально вытолкала его и запрела дверь.
– Зачем ты приехал? – спросила она.
– В море искупаться, – ответил Генка, – и тебя повидать, если получится. Вика, это все правда?
– Что – все? – окрысилась Вика. – Ты знаешь, что.
– Да. Все правда. Ты это хотел услышать?
Геннадий походил по комнате:
– Я могу сделать что-то, чтобы это прекратилось?
– Спасибо, ты уже сделал все, что мог, – Вика закурила и уселась за столик, – теперь сама жизнь все делает. Меня выгнали из дома, потому что на меня все показывали пальцами. И мало того, что выгнали, так еще и тут обо мне растрепали. И теперь этот славный мальчик Максим ждет, когда ему обломится, как остальным. И ему обязательно обломится, когда мне будут нужны деньги. Радуйся – ты единственный получил это бесплатно.
– Вика!
– Что? Скажешь, нет? – она улыбнулась. – Чего ты теперь хочешь? Как вы мне все надоели… Ладно, пошли кататься.
Они вышли в холодный вечер, и Генка молча зашагал к кабинке. – Эй! – позвала Вика. – А ты не боишься, что я просто не остановлю эту карусель?
– Не боюсь, – Генка пожал плечами. – Нисколько.
– Почему же?
– Потому что ты хороший человек.
Она запнулась на полуслове и так и полезла в будку, ошарашенная.
Час спустя, когда берег опустел, она тронула главный рубильник, чуть качнула его на себя, рассматривая огоньки санатория, задумалась. Можно включить, запрыгнуть в кабинку и крутиться, крутиться до тех пор, пока не потеряешь сознание, а потом еще несколько часов. Красивая, радостная какая-то смерть…
Запиликал телефон. Это был Василий Федорович:
– Малыш! Извини, я тебя не разбудил?
– Что это у вас с голосом? – спросила Вика.
– Да так, – он чуть кашлянул, – нездоровится. Малыш, ты главное скажи: у тебя все хорошо, миленький? Я, может быть, в больницу лягу…
– Василий Федорович! – она вдруг испугалась. – А что у вас?
– Ерунда! Полная ерунда! Простое обследование.
– А болит что?!
– Да кашляю просто… Малыш, да ты не пугайся, что
Вика облизнула губы:
– Василий Федорович, когда вас кладут?
– Завтра, наверное…
Она вспомнила его галстук-бабочку, шляпу, смешные старомодные ботинки и подумала о том, что это – единственный человек, уверенный в ее любви. Она вспомнила букет гладиолусов, который он принес на ее двадцатипятилетие. Коробочку конфет «Рафаэлло», открытку с красным сердечком.
– Я тебя люблю, малыш, – он снова закашлялся, – жаль, что ты далеко.
– Я близко, – сказал Вика, – я с вами. Утром я буду. Самое позднее – днем.
Он вздохнул обрадованно, а она, сразу нажав отбой, на секунду прижала телефон к груди и изо всех сил дернула рубильник. Карусель завертелась.
Екатерина Симина
Симина Екатерина Федоровна родилась в Ижевске, где по окончании школы и филологического факультета Удмуртского Государственного университета имени 50-летия СССР работала учителем в школе. В настоящее время живет в Москве, занимаясь преподавательской деятельностью…
Впервые опубликовалась в 2001-м году в журнале «Московский вестник» с циклом рассказов, печаталась в «Литературной газете» (2002 год, рассказ «Утром все забудется»).
Москва, помойка (рассказ)
Татьяне Ярыгиной.…
Подойдя к огромному мусорному контейнеру, стоящему на задворках нашего дома, я увидела, что в нем копается, забравшись по приставленным друг на друга ящикам, какая-то женщина. Стоя ко мне спиной, она старательно рылась в хламе и отбросах. Я обычно не выбрасываю пустые бутылки из-под минералки и пива, которым приноровилась мыть голову, а складываю их в целлофановый мешок, который потом выставляю возле помойки или отдаю какому-нибудь собирателю посуды. Не видя лица женщины, не зная ее возраста и затрудняясь, как к ней обратиться, окликаю:
– Дама! Дама!
Она, не прореагировавшая на мой первый оклик, при втором замерла в наклоне, затем медленно распрямилась и повернула ко мне лицо, на котором застыли настороженность и страх.
– Дама, вы здесь бутылки собираете?
Женщина молчала, но к страху и настороженности добавилось еще и недоумение. Она, видимо, промышляла не на своей территории и испугалась, что застигнута на месте хозяйкой участка. Глядя на меня, она не могла понять, как ей себя вести и что отвечать.
– Да нет, ничего я здесь не собираю… Я тут кое-что выронила, потеряла. И вот ищу просто. Свое ищу.
– Может, вы возьмете у меня бутылки? Если минуты две еще здесь пробудете, я вынесу.
– Конечно, конечно! – она суетливо стала пробираться по проваливающемуся под ногами мусору к краю, чтобы выбраться.
Я, честно говоря, опасалась, что она пойдет со мной, и мне неловко будет оставить ее у подъезда, придется пойти с ней до квартиры:
– Не торопитесь, сейчас прямо сюда принесу.