Эта книга полна пауков
Шрифт:
Я подумал о том, все ли пятеро были Бэтмэнами и какие у них были секреты. По виду не понять, в этом вся суть.
Мы с Молли плелись обратно к дому, когда я заметил на своей улице припаркованный Порше. Назвать это необычным было бы чудовищным преуменьшением. На этой улице жило белое быдло, у одного дома не доставало входной двери, еще два были опечатаны желтой полицейской лентой. У моего домика стоял мой Форд Бронко 98го года. На выездах у трех следующих домов стояли Понтиак Фиеро 85го года, ГеоТрэкер 95го, и PT Cruiser Woody 2004го. Ну, хотя
Порше присело на гравийной обочине перед домом без двери через три от моего дальше по улице, который я считал заброшенным. Сверкающая машина выглядела так, словно только что телепортировалась сюда прямо из магазина. Даже шины казались отчищенными до магазинной резины.
Я добрался до дома и оглядел двор. Сточные желоба я собирался вскоре почистить. Огромное дерево умирало и в этом году сбросило все листья в первую неделю октября. Слой листьев доходил до лодыжек, но я знал, что в конце концов их сдует во двор соседа. Старик, который там жил, вроде бы любил ухаживать за двором, так что, думаю, все были в выигрыше. Дождавшись, пока собака погадит во дворе, я зашел через заднюю дверь. Прошел в гостиную и обнаружил там сидящего там какого-то хренова мужика.
Он сидел в моем разлохмаченном кресле как у себя дома. Ему было около сорока, темные волосы с проседью на висках, трехдневная щетина повторяла форму квадратной челюсти. У него была ямочка на подбородке, напоминающая задницу. Он был одет в кожаную куртку, специально состаренную, чтобы выглядеть поношенной прямо с магазинной полки, поверх черной рубашки на пуговицах, верхние три из которых были расстегнуты, джинсы и ковбойские сапоги. Сидел, свободно скрестив ноги. Он выглядел словно с обложки, и я сразу же понял, что передо мной владелец Порше.
— Похоже, ты забрел не в тот дом, приятель, - сказал я.
Он сделал именно то, что я ожидал, что он сделает: сунул руку во внутренний карман и, достав маленький кожаный бумажник, распахнул его.
— Доброе утро, мистер Вонг. Меня зовут детектив Лэнс Фальконер. Нам с вами нужно поговорить.
За 5 часов до Вспышки
Молли подошла к незнакомцу в моей гостиной. Он почесал её за ухом, и она свернулась калачиком у его ног.
— Милая собачка. Давно она у вас?
Я заколебался, подумав, что первый вопрос был своего рода ловушкой. В конце концов, он коп. Потом я решил, что это глупо, и он просто пытается быть вежливым. Затем я осознал, что вежливость – лишь способ заставить меня расслабиться, отвечая на его вопросы, что и было частью ловушки.
— Это собака моей девушки. Она любит кусать людей за промежность ни с того ни с сего. Вы знаете, что уже почти четыре утра?
Лэнс Фальконер взглянул на фотографию в рамке на моем телевизоре. На ней был я, пухлый и бледный, с волосами, по которым будто прошелся ураган, стоящий рядом с Эми в обнимку и глядящий на неё, её копна рыжих волос была у моего подбородка. На неё были солнечные очки и широкая улыбка, я же выглядел так, словно боялся, что незнакомец собирается украсть мой фотоаппарат.
— Это ваша девушка?
— Да. Мы помолвлены.
— Она живет
— Она постоянно в школе. Учится на программиста. К чему эти вопросы?
— Можно узнать, что случилось с её рукой?
Это парень был хорош. На фото была видна нормальная рука Эми, сжимавшая плюшевого слона за 5 баксов, который мы выиграли в игре на ярмарке, потратив на билетики всего 36 долларов. Её левая рука свисала почти за край фото. Но если вы были наблюдательны, на самом краю фото можно было увидеть тоненькую голубую полоску неба там, где рука обрывалась у запястья.
— Она потеряла её в аварии много лет назад.
— Вы ходили встретиться с ней?
— Нет.
— А куда вы ходили?
— В палатку с Буррито. Вы что, вломились сюда?
— Дверь была открыта. У меня были основания, что вы можете стать жертвой жестокого преступления, так что я позволил себе войти.
— Уверен, что вы не имеете права так делать, детектив.
— Я дам вам телефон, по которому можно обратиться с жалобой. Для меня там выделена отдельная кнопка в меню автоответчика. У вашего друга были соображения о том, что Фрэнки Бёрджесс может прийти за вами. Ну тот парень, который напал на двадцать человек вчера в госпитале. Потом я спросил местных копов, говорил ли кто-нибудь с вами, и с удивлением обнаружил, что никто не говорил. На самом деле в полицейском участке при упоминании вашего имени повисла неловкая тишина.
Ну, как видите, я в порядке. Дверь, через которую вы вошли – через неё можно и выйти.
— Еще один момент, пожалуйста. Вы понимаете, у нас тут самая крупная облава за всю историю штата. Я не вижу не одного шанса, благодаря которому Фрэнки еще дышит, но вы можете вообразить, почему мы хотим найти его и унять все опасения?
— Тогда почему вы не помогаете его ловить?
— Я должен убедится, что тут его нет, не так ли?
— Пожалуйста, можете осмотреться.
— Спасибо, я уже. Но он тут был, не так ли? Вчера?
— Ага.
— Прямо перед тем, как он начал стрелять и кусать людей в госпитале. Буквально за несколько минут, вообще-то.
— Ага.
— Вел ли он себя странно?
Я почувствовал, как мое лицо становится горячим, челюсть излучала тепло. Я почувствовал, что меня загоняют в угол.
Может, стоило сказать, что Фрэнки тут не было.
— Нет, он не жаловался, ничего такого. Вообще не много говорил.
— Он приехал по вызову соседа, который заявил, что вы много шумите и кричите.
— Ага. В смысле, все было не так. Ко мне в дом забралась тварь, которая меня разбудила. Она укусила меня.
— «Тварь»?
— Думаю, белка или енот, или еще что в этом роде.
— Когда офицер Бёрджесс уезжал, он казался нормальным?
— Ну да, да, как я и сказал. Просто попросил меня быть осторожным. Он больше волновался обо мне, нежели о чем-то еще.
— И вы с вашим другом Джоном не привозили Фрэнки в госпиталь? Потому что вас видело восемь свидетелей. И вас засняла камера охраны. И ваш друг говорил с сотрудником, утверждая, что у Фрэнки какой-то приступ. И он говорил с репортерами, рассказав перед камерой, что Фрэнки заразил крошечный инопланетный паразит.