Эта сияющая земля
Шрифт:
— Я хочу видеть Эдварда Рейна, — произнес он по-норвежски, переступая порог дома.
— Он болен и лежит в постели.
Ом цинично сощурил темно-карие глаза.
— Как удобно. Где? Наверху?
Она преградила ему дорогу.
—Я говорю, он болен. Действительно болен. Пожалуйста, не ходите наверх. Что вы хотите? Я его дочь. Я отвечу за него.
— Это невозможно. Он арестован в качестве заложника.
Она посмотрела на него непонимающим и испуганным взглядом.
— Заложника! Как это?
— Ваш брат Эрик Рейн, — начал он, теряя
Джоана была в ужасе.
— Но отец не может отвечать за действия моего брата!
— Не задерживайте меня, фрекен! — Он сделал шаг и локтем отодвинул ее в сторону, а затем быстро стал подниматься по лестнице, натолкнувшись на Джину.
— Что вам здесь надо? — воскликнула она. — Мой муж больной человек. Он спит, не будите его.
— Вы и ваша дочь сговорились, пытаясь защитить отца преступника,— к полному ее изумлению произнес он и стал подниматься дальше. Солдаты, оттолкнув Джоану, последовали за ним.— Не надо истерик. Я здесь, чтобы забрать вашего мужа. Он неодин, отцов товарищей вашего сына с двух других ферм уже взяли в заложники.
Джина, которой было несвойственно бурное выражение чувств, прижала руку к горлу, а потом сказала:
— Возьмите меня. Я пойду вместо моего мужа.
Джоана крикнула снизу:
— Нет, мама, я пойду!
Остановившись, сержант взял Джину за плечи и с силой отодвинул ее в сторону.
— Я пришел сюда за Эдвардом Рейном. И никто другой мне не нужен.
Она бросилась за ним, когда он вошел в спальню, и встала возле кровати мужа. Сержант не сомневался, что сейчас поднимет с кровати арестованного, но увидел обессиленного сонного человека с бледным лицом и темными кругами под глазами.
— Что происходит? — спросил Эдвард безжизненным голосом, посмотрев на жену. — Чего хочет этот солдат? Хотят забрать скот?
Она взяла в ладони его худую руку.
Впервые за свою военнуюслужбу сержант Мюллер не знал, как себя вести. Ондаже почувствовал, что теряет собственный престиж. Сынветерана Великой войны, он считался квалифицированным и уважаемым солдатом среди старых офицеров немецкой армии. В первую очередь он был солдатом и, когда получил приказ проходить службу в соседней стране, вместо того чтобы отправиться вРоссию, он воспринял это как удар. Мюллер рос в Норвегии и хорошо говорил по-норвежски, поэтому и было решено направить его сюда. В результате сейчас он выполнял задание, которое было ему неприятно. Он не мог заставить себя вытащить из постели практически безнадежно больного человека. Стакими заданиями лучше справлялось гестапо, с которым он не былсвязан. Он посмотрел на Джину, которая не умоляла, не билась в истерике, а просто предложила, чтобы ее забрали вместо мужа. Ему понравилась ее смелость.
— Я вижу, что обстоятельства
Трое солдат ждали на лестнице. Мюллер велел одному остаться, а сам с остальными пошел к грузовику. Он сомневался, что получит такое заключение. Заглянув в кузов грузовика, он оглядел задержанных фермеров. Они сидели со связанными за спиной руками и смотрели на него с неприкрытой ненавистью. Вернувшись на переднее сиденье рядом с водителем, он приказал:
— Обратно в Алесунд. Поехали.
Час спустя машина вернулась. Теперь в ней находились сержант Мюллер с водителем и два солдата, между которыми сидел офицер-медик. Доктор с худым лицом, в очках, заработал репутацию врача, который без труда распознавал симулянтов. Когда машина остановилась на ферме Рейна, водитель быстро выпрыгнул и открыл перед ним дверь.
— Показывайте дорогу, сержант, — скомандовал доктор.
В доме наверху Джина н Джоана ждали их. Эдвард не спал и был готов к приходу врача. Он догадывался, что происходит что-то неприятное, и готовился к самому худшему.
— Они вошли в дом, — сказала Джоана, отбежав от окна. Встав рядом с Джиной, которая сидела на стуле около кровати, она положила руки ей на плечи. Они услышали топот на лестнице. Доктор едва взглянул на них, снял кожаное пальто и бросил его сержанту. Сев на стул, поставленный специально для него, он наклонился над Эдвардом, оттянул ему нижние веки, посмотрел белки глаз, пощупал пульс, потом задал обычные вопросы.
— Боли в суставах? Депрессия? Тяжесть в ногах? Всегда температура? Когда это началось? — Ему приходилось наклонять голову, чтобы слышать ответы Эдварда. Он покачал головой. — Те побои могли повлиять на ваше состояние. Сколько времени вы уже не встаете с постели? Так долго? Хм-м.
Он поднялся со стула и накинул пальто.
— Вы правильно поступили, что позвали меня, сержант. Если бы вы забрали его, то привезли бы труп.
— Так он остается?
— Да. Он скоро умрет. Его здоровье будет только ухудшаться.
Они с сержантом вышли из комнаты. Эдвард смотрел им вслед, он не удивился, услышав вердикт. Но он жалел Джину. Она наклонилась над ним, и он увидел слезы на ее щеках. Эдвард помнил ее плачущей только в первые дни замужества, когда она уехала из родного дома и тосковала по своей семье. С усилием он поднял руку и коснулся ее щеки, а она накрыла его руку своей ладонью.
Керен, вернувшись с соседней фермы, заметила отъезжающий от дома грузовик. Она отскочила в сугроб, чтобы дать ему проехать, и увидела в кабине сержанта, который выглянул из окна и пристально посмотрел ей в лицо. К их обоюдному удивлению, они узнали друг друга. Он повернул голову, глядя ей в след, а она побежала в направлении дома, не оборачиваясь.
Вбежав в дом, она крикнула:
— Что случилось?
Джоана, которая спустилась в гостиную, поднялась навстречу ей.