Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
Младший офицер принялся усердно фотографировать содержимое таинственного трюма и укоризненно качал при этом головой. Всем, даже иностранным гражданам, издалека наблюдающим за справедливым обыском, было понятно, что незаконных рыбных богатств внутри браконьерского судна было очень, очень много! Может быть даже на миллион.
Принесли лестницу. Капитан Глеб так и объяснил своим, что это была лестница, а не трап. Бадди кусал ногти и сочувствовал героическим военным матросам, один из которых отважно нырнул в трюм по опущенной
Немцы хором охнули, увидев настоящий продукт запрещённой браконьерской деятельности.
– Морская треска и камбала-тюрбо. Занесена во все заповедные книги.
Поясняя видовой состав незаконно добытой рыбы, Глеб Никитин по-научному плавно повёл рукой в сторону ящиков.
– А это образцы преступно произведённого улова. Они необходимы для грамотного составления протокола. Кто-нибудь желает подписаться как свидетель?
Тук.
Ирландец уронил очочки на палубу.
– Н-нет, извините, я не могу.… Без моего адвоката…
Остальные европейские мужчины тоже были молча смущены таким неслыханным доверием.
– Ладно, от имени коллектива….
Подышав на шариковую авторучку, капитан Глеб широко расписался в большом разноцветном документе, который протянул ему в папке младший офицер.
– Теперь им уже не уйти от справедливого возмездия. Остальное сделает суд.
Рыболовные разбойники словно ждали таких обидных слов Глеба и опять замахали крючьями, стали брякать цепями и, ругаясь, скалиться в их сторону из-под неприятных чёрных масок.
– Не обращайте на это особого внимания, господа туристы, сейчас вы находитесь под защитой закона.
Маскарад постепенно заканчивался.
Глеб знал, что не пройдёт и часа после того, как они расстанутся, и славный трудяга МРТК-2170 «Лилия» снова обретёт свой привычный рабочий облик. Матросы уберут всё декоративное барахло с палубы, смоют из пожарного гидранта дурные кровавые ладони с трубы и намазанную глину с бортов, высадят в порту артистов и снова пойдут в десятый промрайон ловить донным тралом свою кормилицу треску.
…Иностранцы столпились около ящиков с рыбой, по очереди вытаскивали отдельные крупные экземпляры и позировали с ними на фоне всё ещё вздернутой пушки ракетного катера.
Поочерёдно, начиная с носа, военные моряки отдавали швартовы и планово расставались с незадачливыми браконьерами.
– Пойдём на корму, подышим.
Капитан Глеб тронул Бориску за плечо.
Корабли расходились медленно, понемногу отворачивая друг от друга форштевни. Там, ближе к их носовым надстройкам, ещё продолжали сердиться декоративные злоумышленники и восхищались их отвагой дружные немцы, а в том месте, где у борта остановился Глеб, уже начинали гудеть турбины ракетного катера, и тарахтел
– И этот пункт у нас вроде ничего получился, как ты считаешь?
Глеб Никитин не успел полностью повернуться к Бориске и услышать ответ.
В его лицо, немного ближе к шее, шмякнулась большая, небрежно распотрошённая рыбина, сильно и точно брошенная с пустынной кормы рыболовного судна.
Удар был неприятен, даже жесток.
Глеб отшатнулся, едва не упал, внезапно оглушённый.
Сквозь кровь, серый жир и кишки, размазавшиеся по его правой щеке и глазам, было почти ничего не видно.
– А…
– Тащи какую-нибудь тряпку! Мокрую! Быстро! Никому там ни слова!
Сорвавшись с места, Бориска затопотал твёрдыми подошвами по железу корабельного трапа.
Низом майки Глеб немного протёр глаза.
На корме отходящего МРТК стоял жилистый человек в маске, в черной кожаной жилетке и широких пиратских штанах. Одну ладонь, в обрезанной перчатке, он вытирал о брезент, лежащий на куче сетей, другую… Ребром другой он провел себе по горлу. И засмеялся.
Большая волна плеснулась между разновысокими бортами.
Отвернувшись друг от друга и, набирая ход, корабли окончательно расстались.
– Вот, моё полотенце и ещё бинт, я его намочил!
Запыхавшись, Бориска тревожно вцепился в бортовые леера рядом с Глебом.
– Послушай, этого у наших артистов в сценарии не было, точно знаю! Я с Шацким подробно всё обговорил, и потом ещё раз проверял, читал. Это наверно его новенькие так балуются! Когда вернемся на берег, я обязательно разберусь!
– Я тоже.
Гадливое ощущение и тупой гул в голове мешались с горячим бешенством. Хотелось догнать урода и бить, бить, бить…
– Принеси ещё, пожалуйста, мою запасную майку. И поговори с командиром корабля насчёт обеда. Пора уже, наши герои наверно сильно проголодались.
Скрипнув зубами, Глеб Никитин швырнул за борт бинт, полотенце и измазанную одежду.
«Ну, шалунишка Костик, мы с тобой ещё обязательно встретимся…».
Остывающий ракетный катер привязали к портовому гражданскому берегу кормой, «на ход», с целью очередного возможно стремительного выхода в море на борьбу с хитрым и ловким противником.
Первым, сильно раскачивая парадный трап с парусиновыми обвесами, на долгожданную сушу бросился бегом Николас. За неширокой полосой бетонного пирса он упал на нежную зелёную травку и стал исступлённо её целовать, почти рыдая.
– Земля! О, любимая и спокойная моя земля!
Остальные, ничем особо не выказывая пережитого волнения, степенно, враскачку, сходили с корабля.
«И это правильно…».
По соседству, на ближнем причале, мирный народ грузился на паром.