Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
В самом начале этой деревянной рельсовой дороги, на соседних горбатых сосенках скрипел, небрежно устроенный и закреплённый толстыми старыми канатами ворот, сделанный из стального лома, обвязанного толстыми обрезками досок.
Уходящий вдаль песчаный берег был чист и безлюден, но всё пространство вокруг неуклюжих конструкций было щедро истоптано голыми пятками.
Человеку, с такими усилиями заставлявшему двигаться в жарком, липком воздухе паутину тросов и блоков, было лет двадцать, может,
Мокрые от пота спутанные волосы, светлые, выгоревшие на августовском солнце, брови, неуверенная ещё, юношеская небритость впалых щёк… Пояс белых полотняных штанов, закатанных до колен, сильно потемнел сзади от пота.
Выдернув решительным движением суковатый рычаг из нижнего проёма, мальчишка подпрыгнул и в очередной раз воткнул его в свободную верхнюю щель ворота. Подогнул ноги, повис, проворачивая заскрипевший в тесноте сосновых развилок лом.
Опять поднялись на натянутых канатах неуклюжие блоки, и снова прогнулась перекладина на береговых опорах.
По тонким двойным брёвнам ещё немного двинулась от леса к воде, качнувшись в беспорядочном плену многочисленных верёвок и палок, огромная деревянная шлюпка.
Перекидывая рычаг снизу вверх уже всё медленнее, юноша несколько раз взглянул в сторону от берега и от своего тяжёлого груза. Сильно вздохнул пару раз, опёрся на палку, вытер локтём мокрый лоб, опять вставил рычаг в самый верх обвязанного толстыми верёвками барабана, собираясь тянуть шлюпку ещё ближе к воде…
– Стоп! Тебе что, так сильно нравятся тяжкие физические упражнения?!
Тросы, натянутые от шлюпки к берегу, медленно закончили раскачиваться и окончательно провисли. Вместе с ними успокоились вершинки двух маленьких сосен.
Улыбаясь, юноша скрестил ноги, и устало опустился на песок прямо под большой уродливой лебёдкой.
– Ещё день такой дикой работы и я на каждом углу буду кричать, что Робинзон был прав!
– А если не бросишь вредной привычки завтракать пивом – я попрошу Ализе всегда загорать прямо в шлюпке! Будешь тогда целыми днями тянуть свой корабль вместе с продюсером. Пойдёт?
– Без комментариев…
– До чего же быстро и с удовольствием люди иногда соглашаются быть мудрыми.
Мужчина в белой майке и тёмных шортах подошёл к укреплённой на штативе видеокамере, около которой уже аккуратно собирал разноцветные шнуры ещё один молодой парень.
– На сегодня всё. Закончили.
– Ура! Шеф наконец-то вспомнил, что сегодня воскресенье!
– А он и не забывал.
– Михаил, – мужчина снова повернулся к невысокому пареньку. Тот с готовностью скинул наушники на шею. – Заруби себе на носу, что аппаратуру ты должен останавливать обязательно по отмашке, а не после моей команды «Стоп»! Понял? Посторонние звуки не должны идти в эфир. Он здесь один.
Упитанный Миша сконфуженно кивнул головой.
– Ладно…
– Я есть хочу! Мяса хочу! Окрошки хочу! Всего хочу!
Трудолюбивый юноша счастливо раскинулся на песке в тени невысоких деревьев, забавляясь и, не глядя из-под опущенной на глаза руки ни на кого, гудел на одной ноте.
– Ласки хочу! Мира во всём мире хочу! Таскать это корыто больше не хочу-у!
– Ализе, дай нашему мощному труженику самый большой кусок мяса!
Захохотав, мужчина показал размахом рук предполагаемые размеры пищи. Стоявшая около автомобильного прицепа молодая черноволосая женщина улыбнулась.
– Хорошо, босс. Я сделаю это. Сашка будет доволен.
– Всё! Я купаться! Кто со мной – тот герой! Приступаем к водным процедурам.
Одним махом старший сбросил себе под ноги майку, пнул по сторонам в песок сандалии, аккуратно снял с шеи и положил на одежду две тонкие золотые цепочки.
– Эх, Морозова!
Провёл руками по голове, по коротким, с проседью, волосам, сильно вздохнул всей грудью. Оглядел прозрачными синими глазами дальний берег. Коротко разбежавшись по мокрому песку и мелкой зыби, с брызгами ухнул в блестящую воду.
– И ещё.
Помидоры блестели цельными красно-жёлтыми прозрачными боками, огурцы же, разрезанные вдоль по четвертям, длинно развалились на маленьких пластиковых тарелочках. Куски чёрного и белого хлеба, заботливо прикрытые от солнца салфеткой, сухо сыпали с краёв мелкие крошки на скатерть.
В лёгкой сосновой тени им всем было хорошо.
– И ещё…
Тот, кто ещё недавно так уверенно командовал на берегу, протянул руку за солью.
– Робинзону, как тебе известно, было двадцать семь лет, когда он попал на свой замечательный остров. Ты пока моложе. Но такой же, как и он, изнеженный, не приспособленный к тяжёлой телесной работе. Впрочем, это и к лучшему. Вас уравнивает то, что ты обладаешь гораздо большими, чем этот юный англичанин, познаниями в технике и непроизвольно пользуешься в своей повседневной деятельности некоторыми прогрессивными инженерными достижениями… – Мужчина улыбнулся одними глазами. – Но правильно закручивать шурупы ты всё равно не умеешь!
– Зато я, в отличие от твоего Робинзона, абсолютно лишён жажды наживы!
– Это временное явление. Распробуешь ещё.… Подай мне, пожалуйста, минералку.
– Ализе, ваше мнение об актёрских способностях этого маленького хвастуна?
Хорошо улыбнувшись, женщина потёрла остренький, красный от солнца носик.
– Он бы мог успешно сниматься в Голливуде…
– Во! Я же тебе говорил!
Светловолосый юноша восторженно вскочил с раскладного стула, размахивая недоеденной куриной ножкой.