Эта война еще не кончилась
Шрифт:
Ночью их посадили в фургон микроавтобуса. Приковали наручниками к приваренной к борту скобе. Ехали долго. Раза два останавливались. О них как будто забыли. Они пытались несколько раз достучаться до сидевших в кабине. Мучила жажда. В фургоне было пыльно и на удивление жарко. Машина остановилась.
– Живы? – спросил хрипловатый голос.
– Пить дайте, – просипел Сергей, – а то мертвыми привезете.
Послышался лязг запора, и дверца распахнулась. На них смотрел зрачок автоматного ствола.
– Пошевелите руками, – потребовал стоявший возле автоматчика боевик с фляжкой в руке.
Убедившись, что оковы рабов целы, он влез и
Юрий и Александр, переглянувшись, одновременно вздохнули.
– Что-то не так, – буркнул Сашка. – Забота странная. Лечат, подкармливают. С чего бы это?
– Скоро узнаем, – отозвался Юрий. – Помнишь, хохол говорил – дней через пять узнаете.
– Так прошло уже четыре, – вспомнил Сашка. – Значит, скоро узнаем. А вроде как полегче стало… – Он попробовал пошевелить плечом.
– Мне тоже. Боли такой, какая была, нет.
Денис, открыв глаза, сунул руку под матрац, схватил пистолет и направил ствол в сторону двери.
– Кто пришел? – Денис вскочил.
– Это я, – узнал он голос чеченки. – Соседка соль брала.
Денис прыгнул к двери.
– Чего тебе надо? – не отрывая взгляда от входа, спросил он.
– Я хотела попросить у тебя денег, – смущенно ответила чеченка.
– Ясно! – Он осторожно обошел квартиру. Не увидев никого, вернулся в комнату, где спал. Достав из кармана две купюры по пятьсот рублей, отдал их чеченке.
– Спасибо, – прошептала она.
– Я посплю еще. – Он лег на раскладушку.
– Конечно! – Женщина вышла.
– Что? – Борис шагнул навстречу вошедшему в комнату Исламбеку.
– Среди задержанных шариатской службой безопасности и боевиками Басаева и Хаттаба ни один под описание вашего друга не подходит. Задержаны восемь русских, но они по возрасту гораздо старше. Самому молодому из них сорок восемь лет. Себя в этом не вините, – увидев, как переглянулись Борис и Богатырь, успокоил он, – русских взяли для работ. Девочку Машу Аргову разыскивают. Ищут также и Марият. Считают, что она причастна к взрыву на оружейном рынке. Там погибло около тридцати человек. Много раненых. Акция проведена успешно и результативно.
– Давно я таких слов не слышал, – усмехнулся Богатырь.
– Собирайтесь, – переменил тему чеченец. – Через десять минут поедем.
– Кому понадобилась девчонка? – спросил Бабич.
– Убит какой-то помощник одного из полевых командиров. Кто именно – не знаю, но девочку ищут. Считают, что она знает, кто был на квартире. Иначе ее, по их мнению, тоже убили бы. – Исламбек вышел.
– Да, – протянул Борис, – дела становятся все хуже.
– А мне нравится, – вдруг весело заявил Богатырь. – Парней найдут точно! А мы здесь воды намутили! Даже если убьют, не обидно будет. Не зря мы…
– Насчет убьют, – буркнул Борис, – несогласный я, рановато. Да и не место. Например, я считаю, что человек должен оставить о себе память. Не только родным, но и постараться, чтобы долго помнили и другие. То есть напоследок надо громко хлопнуть дверью. Не важно, кто и как будет тебя вспоминать – с завистью, насмешкой или с восхищением. Главное, чтоб помнили. Я постараюсь поступить так. Впрочем, это на потом. Сейчас надо думать, как найти Дениса. Или узнать, что с ним случилось. Духам он не попался, и это уже утешает. Но где он?
Ночью
Денис через занавеску смотрел в окно. Здесь в окнах были стекла. Хозяйка ушла за продуктами. Утром он дал ей галет и видел, с какой жадностью старая женщина, не дожидаясь, пока галеты размокнут, ела их. Вздохнув, покачал головой: «Я не думал увидеть такое. Дела!»
Он опять покачал головой и увидел идущую по двору хозяйку с двумя сумками. Следом за ней шли два боевика. Схватив пистолет и автомат, Денис бросился в прихожую. Открыл замки и прижался спиной справа от двери. Через несколько минут дверь открылась. Вошла женщина. Сняла калоши и, ногой толкнув дверь, захлопнула ее. Поставила одну сумку, сунула руку в другую. Денис увидел, как она достала кусочек хлебной мякоти и сунула в рот. Подхватив вторую сумку, она прошла на кухню. Денис, вздохнув, осторожно подошел к двери и прислушался. Замок на двери, он заметил это сразу, был выбит. Пошел на кухню. Женщина, стоя у стола, ела хлеб. Увидев вошедшего Дениса, поперхнулась и закашлялась.
– Есть хочется, – виновато проговорила она. – Хлеба давно не ела свежего. Его и продают редко – свежий.
– Как мне выбраться из города? – подойдя к окну и посмотрев на улицу, спросил Калмыков.
– Может быть, случайно увидите, – сказал Борис Малике и Марият. – Ты можешь по городу ездить? – спросил он Исламбека. – А то, может, на неприятности нарвешься?
– Могу, – усмехнулся чеченец. – За нас не беспокойся.
– Да я за девчонок волнуюсь, как бы…
– Они с нами, – сухо перебил его сидевший рядом с Исламбеком плотный чеченец по имени Адам. «Нива» тронулась. Посмотрев ей вслед, Борис вернулся в дом.
– Иди чай пить, – пригласил его третий брат, Исмаил. – Есть кофе, но я его не пью.
– Кофе терпеть не могу, – Бабич подошел к столу, – а предпочитаю чифир.
– Чифир вредный, – отпив глоток, заметил Исмаил. – Я раз попробовал, долго плевался. А со сладким его пить – сердце как бешеное стучит. Я люблю крепкий чай с сахаром. Но не чифир.
– Илья! – Борис заглянул в комнату, где лежал Богатырь. – Чай будешь?
– Кофейку не найдется?
Вечером они на трех машинах съехали из дома у реки. Проехали минут пятнадцать, мост не переезжали и, свернув куда-то, ехали еще минут десять. Остановились у двухэтажного недостроенного особняка. Начали выгружаться. Илью чеченцы перенесли на руках. Женщин поселили в небольшой комнате первого этажа. Бориса с Ильей устроили рядом. Чеченцы ушли наверх. Борис видел, как Адам, прощаясь с водителями двух «Волг», отдавал им деньги. «Ниву» загнали во двор. Утром Исламбек предложил проехать по городу и поискать среди прохожих Дениса. Решили, что поедут Малика и Марият. Исмаил попросил Бориса описать ему внешность Дениса на тот случай, если он вдруг увидит похожего человека.