Эта женщина нам не подходит
Шрифт:
– Ой, какая ты грозная! – усмехнулся он. – А вот никуда я не пойду, поняла? Что ты мне сделаешь? А пошла ты…
Я глубоко вздохнула и медленно сосчитала про себя до пяти. Этого хватило, чтобы взять себя в руки и не впиться когтями в его мерзкую самодовольную рожу.
– Если ты не сделаешь так, как я сказала, то в полицию пойду я, – пообещала я, – и скажу там, что твоя жена – моя подруга, не единожды жаловалась на тебя. Говорила, что ты угрожаешь, бьешь ее, и что я подозреваю, что ты с ней что-то сделал! Потом-то
– Ты не сделаешь этого! – хрипло выдохнул он, но на лице его я прочитала страх. Этот гаденыш не просто испугался, что я претворю свою угрозу в жизнь. Этот гаденыш испугался так, словно я сказала правду! Господи, что же он сделал с моей Женькой?
Влад понял, что я прочитала по его лицу гораздо больше, чем ему хотелось бы, и поспешно отвел трусливый взгляд.
– Хорошо, хорошо, – примирительно произнес он. – Я сейчас прямо от тебя пойду в полицию. Не надо так злиться, Лола! Что ты, в самом деле! Я просто растерялся, надо же понимать!
– Я такого не понимала, и понимать не собираюсь, – отчеканила я.
– Ладно, Лола, ладно. Не злись, – повторил он, уже с тропинки. – Если будут новости – я дам тебе знать!
– Да уж, будь любезен! – сквозь зубы пробормотала я. Больше всего мне хотелось плюнуть ему в спину. Бесил он меня, бесил невероятно, и ничего я с этим не могла поделать!
Ванька, хмуро наблюдавший издалека нашу ссору, вдруг повернулся Владу вслед и сделал крайне неприличный жест.
– Иван! – у меня аж челюсть на пол упала. – Это еще что такое?!
– Ничего, – ответил мой ребенок, изобразив на лице портрет под названием «я сама невинность», и добавил, с этим же милым выражением лица: – Просто дядя Влад – настоящий притырок!
У меня не нашлось слов для ответа, может быть отчасти потому, что я была полностью согласна со своим сыном.
– Вань, иди, собери игрушки, – вздохнув, велела я. Ругать за такое явное неуважение к старшим у меня язык не повернулся, ведь сынок отлично понимал, что дядю Влада я и сама ни в грош не ставлю, и говорить о каком-то уважении было бы, на мой взгляд, просто лицемерием.
Я достала нетронутую половину арбуза из холодильника, и добавила:
– Я тебя сейчас к Тиме отведу. Поиграете сегодня у него.
Какое это все-таки счастье, что у моего сына есть такой хороший дружок, а у этого дружка не менее хорошие родители! Они без лишних вопросов согласились присмотреть за обоими детьми, а принесенный мною арбуз и вовсе вызвал бурю искренних восторгов. С легким сердцем оставив у них сына, я вернулась на свою дачу. Глухая тоска грызла сердце, народилось, и постепенно крепло предчувствие беды.
Куда могла подеваться Женька? В жизни не поверю, чтобы она укатила в город, еще и отключив телефон! Зачем, когда всего через две улицы – мой дом? И она прекрасно знает, что если надо, я предоставлю
Да и вообще! Она так любит этого придурка – своего мужа, что, кажется, патологически не способна на такие выходки! Максимум, что она может – это проболтаться пол часика по окрестностям, голову остудить. А потом бы все равно вернулась к нему, красавцу своему писанному, к говнюку такому…
Я не собиралась сидеть дома и ждать новостей. Неизвестно, может этот клоун вообще не пошел ни в какую полицию, наврал мне, чтобы я отстала, а сам по-тихому вернулся домой…
Я натянула джинсовые шорты, обула кеды, сунула мобильник в задний карман. Я не знала, что делать и как. Не в полицию же идти, в самом деле, они меня и слушать не станут, конечно… Ладно, сама по окрестностям похожу, поспрашиваю, может кто-то видел ее?
Первым делом я пошла в направлении ее дома, все никак не могла отделаться от мысли, что в случае чего она прибежала бы ко мне.
Я шла, погруженная в свои мысли, и, может и не обратила бы на них внимания – на стайку мальчишек лет двенадцати-четырнадцати, сгрудившуюся на краю оврага, ведь я искала не кучу мальчиков, а одну-единственную женщину, но меня заставило остановиться то, что я услышала.
– Я те точно говорю, баба это!
– Да ну нафиг! Какая баба? Просто тряпки!
– Никакие не тряпки! Вон, рука точит, не видишь что ли?
С нехорошим предчувствием я подошла ближе.
– Ребят, а что тут у вас? – поинтересовалась.
– Да вон, внизу кто-то лежит, – один из пацанов грязным пальцем указал мне направление. Я глянула в ту сторону, и мне стало нехорошо – уж больно знакома мне была эта летняя розовая куртка.
– Вот черт! – прошептала я немеющими губами. – Господи!
Еще пару мгновений я таращилась на нее, не в силах собраться с мыслями. Потом встряхнулась и взяла себя в руки.
– Ты! – я наугад ткнула пальцем в одного из мальчишек. – Дуй в полицию! Это моя подруга там лежит. Скажи, чтоб ехали сюда! А ты, – я выбрала следующего, – беги звонить в «скорую»! Место, где мы сейчас, сможешь им объяснить? – мальчик кивнул. – Тогда быстрее, ребята, прошу вас!
Их обоих как ветром сдуло. Со мной остались еще трое. Я снова посмотрела вниз. Пытаться спуститься отсюда – чистое безумие! До дна метров десять, склон крутой, и весь заросший кустарником и травой. Я по ней запросто съеду и улягусь там, рядом с ней!
– Мальчики, вы не знаете, туда как-то спуститься можно? – с отчаянием в голосе спросила я.
– Ага, можно! – возбужденно выкрикнул один из них. – Там дальше тропинка есть, нормальная. Только до нее идти надо.
– Так. Тебя как зовут? – спросила я полного парнишку, стоявшего с потерянным видом.