Этан с Афона
Шрифт:
— Я хочу домой… — простонал он.
— Ну, ну, — с упрёком произнесла коммандер Куинн, плюхнув антигравитационную платформу рядом с телом Окиты и скатывая с неё цилиндрическую грузовую цистерну. — Это совсем никуда не годится, особенно сейчас, когда в моём расследовании наконец наметились хоть какие-то сдвиги. Вам просто надо хорошо поесть, — она взглянула на него, — и отдохнуть в больнице с неделю. Боюсь, что этого я вам обеспечить не смогу, но как только я закончу убирать следы, я отведу вас туда, где вы сможете немного отдохнуть, по крайней мере пока я не приступлю к следующему этапу. Хорошо?
Она открыла
— Вот так. Не слишком похоже на гроб, верно?
Она быстро, но тщательно прошлась по тому месту, где было тело, звуковым очистителем, вывернула мешок-мусоросборник очистителя в цистерну к Оките, загрузила цистерну обратно на платформу при помощи ручного домкрата и вернула все остальные предметы на места. Наконец, слегка помрачнев, она собрала обломки своего парализатора.
— Вот так. Теперь в нашем проекте появилось первое ограничение по времени. Мы должны вернуть платформу и цистерну на место не позже чем через восемь часов. Иначе их хватятся, когда начнутся разгрузочные работы.
— Кто были эти люди? — спросил он, пока она помогала ему забраться на платформу и устроиться поудобнее. — Они сумасшедшие. То есть все, кого я здесь встретил, сумасшедшие, но эти — эти говорили о бомбёжках репродуктивных клиник на Афоне! О том, чтобы убить всех младенцев, а может, и всех жителей планеты!
— Да? Это новая деталь. Я впервые слышу об этих планах. Мне очень жаль, что я не слушала, что происходило на допросе, и я надеюсь, что вы, э… восполните то, что я пропустила. Я три недели пыталась поставить «жучок» в штаб-квартире Миллисора, но, к несчастью, у него прекрасное оборудование для контршпионажа.
— Ну, в основном вы пропустили мои крики, — мрачно сказал Этан.
Она явно растерялась.
— А, да. Я не подумала, что они воспользуются чем-то, кроме фаст-пенты.
— Подсадная утка, — мрачно пробормотал Этан.
Она откашлялась и села рядом с ним на платформу, по-турецки, держа в руке пульт управления. Платформа взмыла в воздух, как ковёр-самолёт.
— Не… не так высоко, — выдавил из себя Этан, шаря руками в поисках какого-нибудь поручня. Она опустила платформу на скромную высоту десяти сантиметров от пола, и они двинулись в путь со скоростью пешехода.
Она говорила медленно — казалось, она очень тщательно подбирает слова.
— Гем-полковник Люйст Миллисор — офицер цетагандийской контрразведки. Капитан Рау, Окита и другой головорез по имени Сетти — его подручные.
— Цетаганда! Это ведь планета довольно далеко отсюда, почему же они вдруг заинтересовались… — он поглядел на эту обитательницу станции, — нами? То есть, я хочу сказать, этим звёздным узлом?
— Значит, не настолько далеко.
— Но почему, во имя Бога-Отца, они хотят уничтожить Афон? Что, на этой Цетаганде… правят женщины, или что?
У неё вырвался смешок.
— Напротив. Я бы сказала, что это типичное тоталитарное государство, где доминируют мужчины, и это лишь слегка уравновешивается их довольно своеобразными культурными особенностями. Нет. Миллисора не интересует Афон как таковой или же окрестности станции Клайн. Он гоняется… за чем-то другим. Это большой секрет. Меня как раз и наняли этот секрет разгадать.
Она замолчала на секунду, обводя платформу вокруг сложного поворота с подъёмом.
— Как я выяснила,
Ну, как бы то ни было, что-то пошло не так. Проект в буквальном смысле слова взлетел на воздух. В лаборатории как-то ночью случился взрыв, и Джахар погиб. И с тех пор Миллисор и его весёлые ребята гоняются неизвестно за чем по всей галактике, оставляя за собой трупы, с беспечностью маньяков-убийц или же — или же людей, напуганных до потери рассудка. А, вообще говоря, хотя за капитана Рау я не поручилась бы, но гем-полковник Миллисор не производит на меня впечатления сумасшедшего.
— По тому, как они обращались со мной, этого не скажешь, — мрачно произнёс Этан. У него всё ещё было что-то не в порядке с глазами, а по телу периодически пробегала дрожь.
Они остановились перед большой заслонкой в стене коридора.
Яркий плакат гласил:
«Ремонт. Не входить. Посторонним вход воспрещён.»
Коммандер Куинн что-то сделала со щитком управления (Этан не разглядел, что именно), и заслонка отъехала в сторону. Она провела платформу внутрь. Из коридора, который они только что покинули, послышался чей-то голос и смех. Куинн быстро задвинула заслонку, и они оказались в полной темноте.
— Вот так, — пробормотала она, включив ручной фонарик. — Нас никто не видел. Незаслуженная удача. И скоро, чёрт побери, она уравняется чем-нибудь другим.
Этан, моргая, начал оглядываться по сторонам. В центре помещения был пустой прямоугольный бассейн, а само помещение было просторным, и по краям его заполняли колонны, ажурные решётки, мозаики и изящные арки.
— Это точная копия какого-то дворца на Земле, — объяснила коммандер Куинн. — Называется Аль-Гамбургер или что-то вроде. Его заказал богатый судостроитель, и работы были уже закончены, когда на его имущество внезапно наложили судебный арест. Тяжбы длятся уже четыре месяца, и помещение всё это время под замком. Можете здесь попасти нашего общего друга, пока я не вернусь. — Она постучала по крышке цистерны.
Этан решил, что для полного счастья ему не хватает только услышать ответный стук изнутри. Но она опустила платформу на землю и стала наваливать на неё какие-то подушки.
— Одеял нету, — пробормотала она. — А куртка мне самой понадобится. Но если вы как-нибудь зароетесь в подушки, будет достаточно тепло.
Этан как будто проваливался в кучу облаков. «Зароюсь, — пробормотал он, — тепло…»
Она порылась в кармане куртки.
— А вот вам шоколадный батончик, подкрепитесь.
Он выхватил батончик у неё из рук, не в силах совладать с собой.