Этап
Шрифт:
— Умница. — Она потрепала его по щеке. — А я расклеилась что-то. Не давай мне сидеть и молчать, ладно?
— Хорошо. — Он взял её за руку. Оба уже сидели в гостиной, «при полном параде». Мария набросила легчайшую куртку — долго выбирала, чтобы были карманы, куда можно положить её футляр для дисков. Пока не объяснила, что это за диски такие, но Николаев помнил синеватую молнию, которая чуть не попала в Кошку. — Кошка, ты с нами?
Кошка, устроившаяся на шкафу, открыла правый глаз, потянулась и мяукнула. Отвернулась к стенке и свернулась, спиной к людям. Издалека было
— Здесь останется, — заметила Мария. — Где ты её такую взял? Кошки всё чуют, я знаю. Была бы беда, она бы не дрыхла. Ладно, пусть, ей тоже надо в себя прийти. Кошка, мы ненадолго!
— Что у тебя за диски? — спросил Николаев, пока они спускались по лестнице. Мария сказала: идём сейчас к дяде Гоше, у него есть адреса всех остальных. Надо со всеми встретиться, чтобы обо всём знать.
— Я за ними тогда шла, — Мария поправила солнечные очки. — Ну, когда меня задавило. Так в руке их и держала, когда под трактор свалилась. Может, поэтому они всё время со мной. Потом расскажу. Оружие, Серёжа, оружие. Сама не знаю, откуда они такие. Федя долго голову ломал, и Джеймс тоже. Так ничего и не придумали.
— Джеймс? Сюда попадают иностранцы?
— Люди кругом погибают, — она посмотрела на него, как на идиота. — Но обычно держатся со своими. Федя встречался с другими, как мы. Из других стран. Мы держим связь, когда можем.
— Ого! — Николаев впечатлился.
— А ты думал. Это сначала волком воешь, и утопиться пытаешься. А когда других находишь, всё по-другому. Блин, ну я разболталась! Хотя да, лучше болтать, чем молчать. Нам туда.
— Рад видеть, рад, — дядя Гоша тоже оделся по погоде. Но форма прежняя: кепка, куртка и просторные брюки. И сапоги. — Маша, дорогая, закажи нам всем пока, ладно? Мы сейчас подойдём.
— Конечно, дядя Гоша, — она расцеловала его в обе щеки и убежала на веранду соседнего ресторана.
— Вот телефоны и имена, — Георгий Платонович протянул лист. — Мы всем их сообщаем. Маша уже рассказала, зачем?
Николаев кивнул.
— Хороший ты человек, — дядя Гоша хлопнул по плечу. Во силища, в очередной раз поразился Николаев. И при этом часовщик! — Сильный. Маше последнее время плохо, и поговорить не с кем. Просить не буду, сам понимаешь.
— Всё понимаю, дядя Гоша, — Николаев поправил кобуру. Люди, конечно, смотрят в недоумении, да и пусть себе смотрят. Талисман, так решил. Раз помог мне выжить, пусть всегда будет рядом. — Буду рядом, мне тоже одному сейчас не очень.
— Не обижай её, — дядя Гоша помахал рукой Марии, которая указывала на столик. — И не расспрашивай. По себе знаю, лучше всё сразу не узнавать. Ну, идём? Вам сегодня бы повидаться с остальными. Или хотя бы созвониться.
— Маша так и сказала, — согласился Николаев. — Конечно, поговорим.
— Работал инженером, — пояснил Николаев. — Когда в стране начался бардак, моя работа кончилась. В итоге вот таксистом устроился. В общем, не жалею, хотя работа нервная.
— А я всю жизнь с часами работаю, — Георгий Платонович одобрительно покивал. — И дед мой работал,
— В автосервис собирался уходить, — согласился Николаев. — И ушёл бы, там интереснее.
— Замечательно! — дядя Гоша повеселел. — Если нужен будет шофёр, я позвоню, хорошо?
— Без проблем, дядя Гоша!
— Ну, хватит о прошлом, — дядя Гоша поманил официанта. — Завтра приглашаю всех на шашлык. Настоящий, с настоящим вином. Нет возражений?
— Никаких, дядя Гоша! — подтвердила Мария. — Если заданий нет, я новостями сегодня займусь.
— Заданий нет, — дядя Гоша покивал. — Вначале с Федей поговорите, у него могут быть новости. Ну, хватит о делах, обед ждёт!
— Какие ещё задания? — поинтересовался Николаев, пока они ехали в другой район города.
— Разные. Кто что может, тем и помогает.
— Кому помогает? Ничего, что глупые вопросы задаю?
— Я их тоже задавала, — Мария указала водителю. — Нам сюда, пожалуйста. Всем нам, — пояснила она, когда такси отъехало. — Пытаемся понять, почему всё это, и что можно изменить.
— Прямо тайное общество!
— А что, хорошая идея. Идём, идём, сейчас тебе Федя всё расскажет. Ой нет, сначала купи мне мороженого. Идём, покажу, какого. И ему купи. Очень любит, а сам никогда не попросит.
— Почему ты сама не платишь? И деньги не берёшь?
— Они у меня не задерживаются. Карман жгут. Что смотришь? На жизнь я зарабатываю, не беспокойся. Может, ещё больше тебя.
— Не злись, — Николаев вручил ей пломбир. Второй — Фёдору, ну и себе взял, хотя особенно не любил. Стеснялся при своих. — Ну, куда нам?
— Второй подъезд, третий этаж, — указала Мария. — Вот номер домофона.
— О, Маша! — Фёдору на вид лет двадцать пять, но манера держаться и речь его не очень соответствовали возрасту. — Замечательно выглядишь! — она обняла его с улыбкой. — Добрый день, Сергей, очень рад. Маша, я так понял, уже кое-что рассказала?
— В общих чертах, — согласился Николаев. — Если честно, до сих пор не верю. Не во всё.
Фёдор покивал.
— Ешь давай, вкусно, — Мария протянула ему пломбир. — Все свои, чего тут стесняться?
— Спасибо, — Фёдор явно смутился. — Что ж, тогда идёмте на кухню. Чай? Кофе?
— Чай, — шепнула Мария. — Он его классно делает.
— Чай, — выбрал Николаев.
Фёдор заварил чай, поставил на стол множество десерта — от варенья до печенья и конфет. На всё ушло минут десять, никто не говорил — Мария с Николаевым доедали свой пломбир, а Фёдор сосредоточенно занимался чаем.
— Что ж, давайте пока о самом главном, — он поправил очки. — Маша сказала вам про месячную цикличность, верно? Мы выяснили не очень много интересного, но… Ах, да, — он улыбнулся. — Извините. Фёдор Сергеевич Первушин. Попал сюда двадцать третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Работал главным инженером проекта, — он протянул руку. — Маша здесь с тысяча девятьсот девяносто пятого года, а вы…