Этаж смерти
Шрифт:
Закинув голову назад, Финлей осмотрелся по сторонам. Выдохнул в потолок.
— Но это еще не самое страшное, — сказал он. — Ты бы видел, что сделали с его женой.
— С его женой? — встрепенулся я. — О ком ты, черт побери?
— О его жене, — повторил Финлей. — Там была настоящая бойня.
Мгновение я не мог вымолвить ни слова. Мир начал вращаться в обратную сторону.
— Но я же только что ее видел, — сказал я. — Двадцать минут назад. Она была жива и здорова. С ней ничего не случилось.
— Кого ты видел? — спросил Финлей.
— Чарли.
— Кто такая Чарли, черт
— Чарли, — тупо повторил я. — Чарли Хаббл. Его жена. С ней все в порядке. Ее не тронули.
— А причем тут Хаббл? — удивился Финлей.
Я молча смотрел на него.
— О ком ты говорил? — наконец опомнился я. — Кого убили?
Финлей посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Я думал, ты знаешь. Начальника полиции Моррисона. Моррисона и его жену.
Глава 12
Я пристально смотрел на Финлея, пытаясь решить, насколько ему можно доверять. От этого решения зависела жизнь и смерть. В конце концов, я подумал, что мне поможет ответ Финлея на один простой вопрос.
— Теперь тебя сделают начальником полиции? — спросил я.
Финлей покачал головой.
— Нет. Ни за что.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Кто принимает решения?
— Мэр, — сказал Финлей. — Начальника полиции назначает мэр города. Он уже едет сюда. Некий тип по фамилии Тил. Он из какой-то старинной семьи. Его предок был железнодорожным королем, которому принадлежало все вокруг.
— Это тот самый, кому здесь стоят памятники? — спросил я.
Финлей кивнул.
— Каспар Тил, — подтвердил он. — Он был родоначальником. С тех пор Тилы постоянно играют в Маргрейве первые роли. Нынешний мэр, кажется, приходится Каспару Тилу праправнуком.
Я находился на минном поле. Мне нужно было найти безопасный путь.
— Что ты можешь рассказать про этого Тила? — спросил я.
Финлей пожал плечами. Попытался подобрать подходящие слова.
— Обычный осел-южанин, — сказал он. — Старинный род, испокон веку живут в Джорджии, возможно, несколько поколений ослов-южан. С незапамятных времен это семейство поставляет Маргрейву мэров. Смею предположить, этот ничуть не лучше и не хуже остальных.
— Как он отнесся к твоему сообщению? — спросил я. — Насчет Моррисона?
— Думаю, встревожился. Тил любит тишину и спокойствие.
— Почему он не назначит тебя начальником полиции? У тебя ведь самый большой опыт, разве не так?
— Не назначит, и все, — отрезал Финлей. — А почему, меня не касается.
Я долго смотрел на него. Жизнь или смерть.
— Мы можем срочно где-нибудь поговорить? — наконец спросил я.
Финлей пристально посмотрел на меня.
— Ты решил, что убили Хаббла?
— Хаббла действительно убили, — сказал я. — И то, что Моррисона тоже убили, ничего не меняет.
Мы прошли в круглосуточный магазинчик. Сели рядом у пустой стойки, у окна. Я занял место, где сидела вчера миссис Клинер. Казалось, это было целую вечность назад. С тех пор весь мир перевернулся вверх дном. Нам принесли высокие кружки с кофе и большой поднос с булочками. Мы не смотрели друг другу в лицо. Вместо этого смотрели в зеркало за стойкой.
— Почему ты не получишь
— Именно я должен был занять это место, — сказал Финлей. — У меня больше опыта, чем у всех остальных вместе взятых. Я двадцать лет прослужил в крупном городе. В настоящем полицейском участке. А эти, черт побери? Возьмем, к примеру, Бейкера. Он мнит себя большим умником. Но какие у него заслуги? Пятнадцать лет в глухом захолустье? В этом болоте? Черт побери, что он знает?
— Так почему же ты не получишь повышение? — повторил я.
— Это дело личного характера.
— Надеюсь, ты не боишься, что я продам твои откровения желтой прессе?
— Это долгая история.
— Вот и расскажи мне, — сказал я. — Я должен знать все.
Финлей посмотрел на мое отражение в зеркале и глубоко вздохнул.
— Мой срок в Бостоне закончился в марте, — начал он. — Отбарабанил двадцать лет. Без единого нарекания. Восемь благодарностей. Я был чертовски хорошим полицейским, Ричер. Выслужил полную пенсию. Смотрел в будущее с оптимизмом. Но моя жена словно спятила. С прошлой осени она себе места не находила. Мы прожили с ней все эти двадцать лет. Я работал как вол. Полиция Бостона — это сумасшедший дом. Мы работали по семь дней в неделю. Днем и ночью. У всех моих знакомых браки распадались. Все до одного развелись. Один за другим.
Остановившись, Финлей сделал большой глоток кофе. Откусил кусок булочки.
— Но не я, — продолжал он. — Моя жена переносила все стойко. Никогда не жаловалась, ни разу. Просто чудо. Никогда не выясняла со мной отношений.
Финлей снова умолк. Я представил себе двадцать лет в Бостоне. Работа круглые сутки в старом, беспокойном городе. Мрачные здания девятнадцатого века, в которых располагаются полицейские участки. Переполненные тюрьмы. Постоянное давление. И бесконечная вереница наркоманов, преступников, политиков, проблем. Финлею пришлось несладко.
— Все началось прошлой осенью, — повторил он. — Нам оставалось ждать всего полгода. И тогда все должно было закончиться. Мы мечтали купить где-нибудь домик. Устроить себе длительные каникулы. Проводить много времени вместе. И вдруг жена начала паниковать. Заявила, что не хочет проводить много времени вместе со мной. Не хочет, чтобы я уходил со службы. Не хочет, чтобы я постоянно был дома. Она сказала, что, наконец, словно очнулась от сна и поняла: она меня не любит. Терпеть не может. Не хочет, чтобы я был рядом. Ей нравилось то, как все было в течение этих двадцати лет. И она ничего не хочет менять. Я не мог поверить своим ушам. Это была моя сокровенная мечта. Отбарабанить двадцать лет, а затем в сорок пять уйти на пенсию. А потом еще лет двадцать жить в свое удовольствие, пока мы не станем слишком старыми, понимаешь? Это была моя мечта, и я двадцать лет работал как проклятый, чтобы она осуществилась. Но моей жене это было не нужно. В конце концов, она призналась, что при мысли еще о двадцати годах, проведенных со мной в домике, у нее мурашки по коже бегают. Все пошло прахом. Мы стали постоянно ругаться. Я не находил себе места.