Эти разные, разные лица
Шрифт:
– Вы проходили какую-нибудь профессиональную подготовку?
– Да, конечно. Когда меня утвердили, я была счастлива. Даже почувствовала себя летчицей, вошла в образ. И вдруг сказали, что нам нужно дать возможность взлететь... Ощутить, так сказать, полет...
Ну что я? Кроме как на велосипеде, ни на чем не ездила! Ну играла в баскетбол, волейбол... А тут - взлететь! Приехали на Ходынку, увидели знаменитый "У-2". Первым сел Борис Васильевич Щукин, игравший начальника нашей школы. Летчиков предупредили, чтобы нас возили поосторожнее, "все-таки артистов только что утвердили", а у Щукина еще и сердце пошаливало. Самолет
Я думаю: "Боже мой, какой же там ветер?" Вдруг слышу: "А теперь давайте прокатим Женю!" Я сделала вид, что мне все равно, а в мыслях одно: или роль, или смерть. Сажусь на "У-2", впереди - молодой летчик. Он оглядывается, а я сижу, улыбаюсь. Делаю вид, что все в порядке. И вот мы взлетели. Ощущение прекрасное! Как будто тебя несет к Богу поближе. Летчик несколько раз оглянулся, а я стараюсь улыбаться. Потом чувствую, что летим мы куда-то вверх, вдруг что-то перевернулось внутри меня, потом опять улеглось, потом опять - вверх. Я ничего не понимаю, но думаю, что так и надо. Держусь, хотя и ремнем пристегнута.
Когда мы налетались, сели, смотрю - бежит вся съемочная группа: "Ну как? Что там?" Я говорю: "Все прекрасно. А что такое?" - "Так он же делал с вами мертвые петли!"
Если бы он мне сказал: "Садитесь, я сейчас сделаю с вами мертвую петлю" - со мной уже был бы обморок.
– После фильма вы почувствовали успех, стали знаменитой?
– Да. Я была счастлива. Даже дело доходило до того, что на праздник в 36-м году мы ходили на демонстрацию от "Мосфильма" как учлеты, надевали свои костюмы из фильма и приветствовали на Красной площади все наше правительство. В общем, картина "Летчики" пользовалась большим успехом. Я даже дочку свою назвала Галиной в честь моей первой главной роли. Она родилась у меня в 38-м году.
– А как вы попали в поле зрения Александрова?
– Тоже благодаря "Летчикам". В Доме кино была премьера. Очень хорошо принимали. И вдруг наш художник говорит мне: "Женя, там Григорий Васильевич Александров и Любовь Петровна Орлова просят тебя подойти". Я подошла, они меня поздравили, сказали, что им очень понравилось. И вдруг Григорий Васильевич говорит: "Я хочу, чтобы вы у меня снялись в "Цирке".
– Как? Там же у вас есть актриса.
– Да, но она нас не устраивает, нам хочется, чтобы вы сыграли.
Я говорю:
– Как же, я не читала сценарий, ничего не знаю, я не готова...
– Не беспокойтесь, мы дадим вам сценарий, все будет хорошо.
– А когда сниматься?
– Послезавтра.
– Как?..
Понимаете мое удивление?
– Мне кажется, что вы все время себя недооценивали.
– Ну что делать? Такая уж. В общем, меня сняли для пробы, и этот кадр, где я прихожу к Марион Диксон и говорю: "Товарищ Диксон, кому вы писали это письмо? Не Скамейкину?" - как записали, так эта сцена и вошла в фильм.
"Цирк" имел огромный успех. И, между прочим, он популярен вот уже 60 лет. Из группы никого уже не осталось, а мы с Джимом Паттерсоном довольно часто выступали перед зрителями, и они всегда принимали картину так, будто лучше нас знали все реплики.
И
– Как летчицу вас признали, а как актрису цирка?
– Нет. Несмотря на то, что я и на лошади скакала, и в пушку залезала. Потом были письма, чтобы Александров или снимал продолжение "Цирка", или работал с этими же артистами. Но Любовь Петровна, с которой меня связывали очень хорошие, теплые отношения, как-то мне сказала: "Женя, имейте в виду, что я сыграла не свою роль". Я задумалась: что бы это значило? "Марион Диксон - не моя роль,- повторила Орлова.- Я собираюсь играть советских женщин, героинь". Тогда я поняла, что мне рядом с ней делать нечего. Иначе что же буду играть я? И, несмотря на наши добрые отношения, с ними я уже не работала. Александров творил для Орловой. Это была замечательная пара, влюбленная друг в друга и работающая только на себя.
– Вы все-таки оставались друзьями? Часто ли общались после "Цирка"?
– Нечасто. Но всегда очень тепло. У меня до сих пор сохранилась записка Любови Петровны: "Женя, дорогая и милая, всегда хочу Вас видеть! Всегда помню и люблю Вас. Любовь Орлова". А ниже - красная приписка: "С любовью - Григорий Александров".
– При таком успехе, при такой популярности на вас должны были писаться сценарии...
– Было и такое. Сразу после выхода "Цирка" был написан сценарий "Девушка с характером". На меня. Но я собиралась уже родить ребенка. И поэтому, когда режиссер Юдин меня вызвал, я отказалась. "Ну что вы! уговаривал он.- Еще ничего у вас не заметно! Успеем! Все будет хорошо!" Я сказала: "Нет-нет. Что-нибудь одно: или кино, или ребенок. Вот семь лет подряд я снимаюсь, теперь надо позаботиться о другом". Мы с мужем, Анатолием Павловичем Головановым, очень хорошо жили, учились вместе. Он был прекрасный человек. Я решила стать матерью.
Прошло какое-то время, они нашли Валентину Серову. Она тогда была замужем за летчиком Серовым, у них была безумная любовь, из-за чего съемки никак не могли наладиться. За ней приезжали со студии, а Серов ее не отпускал. А работать нужно было активно. Я уже родила, кормила дочь. Вдруг приезжает ко мне ассистентка Юдина и говорит: "Женя, мы тебя просим, чтобы ты взялась сниматься в этом фильме". Я говорю: "Как? Я же не могу - я кормлю ребенка!" - "Не беспокойся, мы будем возить тебя или его, как скажешь. Будешь кормить..." Я отказалась. Они, конечно, обиделись. Затем как-то уладили все с Серовой, и она закончила картину.
– Евгения Константиновна, а ведь у вас все могло сложиться иначе...
– Да, все и сложилось бы иначе... У меня в тот период много было предложений. Роу предлагал сыграть царевну Несмеяну, но я всем говорила: "Нет, нет и нет". И, вы знаете, когда я родила, у меня выросла прекрасная дочь, я поняла, что правильно сделала. Сейчас она кандидат филологических наук, преподает в МГУ на факультете журналистики. Она старший научный сотрудник кафедры зарубежной печати и литературы. Мой внук - Андрей Голованов - спортивный комментатор на ОРТ.