Эти странные австралийцы

Хант Кент

Несмотря на жесткую конкуренцию, правила честной игры применимы и к бизнесу. Самоуважение значит для человека много больше, чем пара-тройка лишних долларов. Но ситуация, естественно, может измениться, когда речь заходит о сумме, превышающей эту ставку.

Иерархия

Когда открывается возможность продвинуть кого-либо из сотрудников по службе, наиболее подходящего человека, естественно, не замечают. Оззи знают, что хороший малый никогда не бывает на коне. С другой стороны, если порядочный человек

все-таки получит продвижение по службе и хоть чуточку власти, характер его тут же изменится.

Отсюда явным образом следует, что все начальники дураки и не заслуживают уважения. Таково стартовое положение любого, кто претендует на более высокое место. Формальности и соблюдение традиций отсутствуют в бизнесе точно в такой же степени, как и в любой другой сфере жизни оззи. В бизнесе фамильярность не означает презрение – она порождает уважение. Подчиненные обращаются к начальникам «мистер» и «миссис» только под страхом увольнения. Руководитель, не знающий всех своих подчиненных по имени, не пользуется уважением.

Независимый бизнес

Почти весь домостроительный бизнес ведется независимыми подрядчиками. Это подвигло правительства и профобъединения к введению жесткой регламентации, дабы защитить бедных заказчиков от разбоя строителей. (Инновации – это вежливый термин для тех методов, к которым они прибегают, чтобы заставить подрядчиков выполнить работу как можно быстрее).

Если к вашему домашнему счетчику – любому – притронется человек, не имеющий на то специальной лицензии, вы тут же потеряете право на страховку дома.

У центральных и пригородных магазинов владельцы меняются часто – всем ведь хочется «погулять». Схема такова: человек вкалывает почем зря семь дней в неделю в течение, скажем, трех лет, а затем продает дело, чтобы отдохнуть с полгодика. А еще замечено, что во главе практически всех информационных агентств в Австралии стоят бывшие банковские служащие.

Уровень банкротств в мелком бизнесе угрожающе высок. И на то есть две причины. Во-первых, статистические данные преподносятся таким образом, чтобы вызвать беспокойство. Расчет – хотя и бессмысленный – здесь на то, что, может, люди подумают, прежде чем ломиться в бизнес, как стадо баранов.

Вторая причина чисто австралийская: оззи настолько нацелены на открытие собственного дела, что идут на любые риски. Это же куда интереснее, чем стабильная жизнь.

Культура

Освоение земель и развитие экономики имеют в Австралии несомненный приоритет перед развитием искусств. Так что если вы не большой любитель культурных изысков, то в Австралии вы сможете спокойно отдохнуть – навязывать вам точно никто ничего не будет. Если же вы знаток и любитель искусств, то вам придется приложить усилия, чтобы удовлетворить свои запросы.

Соль австралийской культуры – Сиднейский оперный театр (на самом деле это целый комплекс, с несколькими залами, библиотекой, ресторанами и т.д.). Его здание с белой крышей, состоящей из десяти раковинообразных сводов, является уникальным

архитектурным сооружением и напоминает армаду кораблей под раздуваемыми ветром парусами, за что его прозвали «толпой монашек на ветру». Сейчас оно стало предметом национальной гордости, но в период строительства таковым явно не было, поскольку потребовало огромного перерасхода как времени, так и денег. Не без основания театр тогда называли прорвой. Крупные поступления на строительство шли от национальных лотерей, в которые оззи играли с энтузиазмом. Купив билетик, можно было с гордостью объявить себя «меценатом».

Образчиков «импортированной» культуры можно найти немало. Но если вам нужна чисто австралийская культура, то вспомните поговорку: «В маленькой баночке йогурта культуры больше) чем во всей Австралии», – в ней есть доля истины.

Если же вы непременно захотите поговорить с оззи об австралийской культуре, вспомните о Банджо Патерсоне, том самом, кто несет ответственность за «Вальсирующую Матильду», ибо является ее непосредственным автором.

Впервые о нем услышали в 1880 году, когда «Сидней Буллетин» вздумала поощрить людей «от сохи» (настоящих и ложных), пишущих стихи и рассказы о жизни в глубинке. Та газетная публикация даровала австралийцам столь красочное описание их собственной истории, что с лихвой компенсировала почти полное ее отсутствие.

Наиболее известными авторами того периода были Банджо Патерсон и Генри Лоусон, которые настолько недолюбливали друг друга, что трения между ними даже переросли в так называемую «войну бардов», которая долго еще бушевала на страницах газет.

В некоторых виршах Банджо Патерсона невооруженным взглядом видны проблески настоящего литературного таланта. Вот, например, стихотворение о письме, отправленное некому перегонщику скота. Называется оно «Кленси с Бурного ручья»

Не блюдя почтовых правил, я письмо ему отправил

На далекий, милый Лаклан, где встречались он и я,

Но ответа ждал не очень, ибо адрес был не точен,

На конверте красовалось: «Кленси с „Бурного ручья“.

А вчера случилось чудо, мне ответ пришел оттуда

(Так напишешь только пальцем, если палец твой в смоле).

Парень с фермы на досуге сообщил о бывшем друге:

«Он ушел со стадом в Куинслед, жив, так бродит по земле».

И далее:

Гуртовщик повсюду дома, вся земля ему знакома,

Внемлет ветру он, и птицам, и журчанию реки,

В полдень солнце жжет долины, вечера свежи и длинны,

По ночам над головою – звезд извечных светляки.

Ну, а я в гробу конторы тщетно жду луча, который

Щель случайную отыщет меж громадами домов…

Смрад, жара, отбросов кучи, воздух города вонючий,

Оседая грязью в легких задушить меня готов.

И заканчивается оно так:

Mнe стада и дали снятся, – вот бы с Кленси поменяться,

Жить и знать, что вся природа в холода и в зной твоя…

Пусть он бич оставит тяжкий и возьмется за бумажки,