Эти заманчивые сокровища дракона. Книга 1
Шрифт:
Возьми десять братьев и помогите отцу Бурксту осмотреть башню, - приказал отец Кресск.
– Ищите тайники. Осмотреть все: стены, потолки, полы, мебель... Саму башню и все, что в ней есть.
Монах склонил голову.
- Благословляю на поиск, - напутствовал его отец-комендант, и монах удалился. Вскоре, вместе с девятью братьями он скрылся в башне.
- Посмотрим, что у нас получится, - промолвил отец Кресск провожая взглядом монахов. Потом повернулся к Мичиграну.
– Ты присутствовал во время явления нашего святого драконоборца, дважды рожденного Фестония отцу Бурксту...
– не то спросил, не то подтвердил Кресск.
–
Мичигран задумался. Он не знал о гонце и не мог понять, как монаху стало известно, то, о чем Франт только вчера рассказал на геликском базаре гончару Крохану-заике и торговке рыбой. Вполне могло оказаться, что у отца-коменданта какие-то другие источники. На то он и отец-комендант. Требует рассказать всю правду. Интересна, какая правда ему нужна?
Маг почувствовал себя весьма неуютно. Правда и ересь оказались так близки друг к другу... А идти на виселицу не имело никакого смысла. Но голубые глаза Кресска смотрели на мага внимательно, следили за движением каждого мускула его лица и тянуть с рассказом о том, что произошло на поляне Веселого леса, не следовало. Мичигран посчитал лучшим, пересказать основное из того, что поведал ему Франт. Так он и сделал. В своем рассказе он, естественно, выпустил, историю с богатейшими трофеями, доставшимися отряду, после победы над варварами. По лицу отца Кресска Мичигран понял, что тот удовлетворен. Правда, выбранная магом, отцу-коменданту вполне подходила.
- Так, так...
– Кресск не сводил глаз с лица мага.
– Это и есть правда?
- Это и есть правда, - подтвердил Мичигран.
- Вся правда? Может быть ты о чем-то умолчал. Может быть считаешь, что о чем-то не стоит рассказывать. Действительно, случай исключительный. Сам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний снизошел к нам грешным и подарил нам Праведника. Может быть какие-то подробности этого великого деяния ты забыл?
– Кресск испытующе смотрел на мага.
– Или не хочешь рассказывать? В какой-то степени ты прав. Некоторые подробности должны оставаться достоянием только узкого круга людей. Но я отношусь к ним. Мне ты можешь рассказать все.
" А говорят, у него добрые лаза, - подумал маг, который почувствовал себя в эту минуту очень неуютно.
– Он же насквозь меня пронизывает..."
- Я рассказал все так, как это происходило, святой отец. Добавить к этому ничего не могу.
Как пристально он ни вглядывался бы отец Кресск в Мичиграна, он видел только чистые глаза мага, глаза человека, который говорит правду, только правду и ни на шаг не отступает от нее.
- Да... Значит так оно и было, - кивнул отец Кресск.
– Я верю тебе, Мичигран, - глаза монаха по-прежнему продолжали внимательно изучать лицо мага.
– Тебе теперь наверно придется не раз рассказывать об этом и в своей гильдии, и у Гонзара Кабана, и в других местах. Хорошо, если бы ты запомнил все, что сказал сейчас мне, - посоветовал монах, и губы его растянулись в добрую улыбку.
– Теперь среди нас не просто брат Буркст, а Праведник Буркст.
- Да, Праведник Буркст, - подтвердил маг.
- Пойду, доложу ему о своем прибытии и попрошу благословения, - сообщил отец Кресск.
– А ты, маг, отдыхай. Дыши свежим воздухом, он здесь совсем не такой, как в нашем Геликсе. Вот где надо жить, - с сожалением, что жить в этом прекрасном месте он как раз и не может, промолвил монах, и ушел в башню.
Мичигран не знал, что отец-комендант
На тропинке, выходящей из Серых скал, появился монах верхом на лошади. За ними шла вторая лошадь, на которой сидели двое: еще один монах и эльф Альдарион.
- Они выходят. Кашлентий, в путь!
– скомандовал Хитрый Гвоздь.
– И если хочешь остаться живым, делай все, как договорились!
– подбодрил он Писарчука.
- Все в точности совершу, с полной достоверностью и обстоятельно!
– заверил Кашлентий.
– Никаких периметров для беспокойства.
Он поднялся в телегу, подобрал вожжи и легонько тряхнул ими. Коняга неторопливо зашагала.
Монахи и Альдарион, не обращая внимания на связанных эльфов, спящего гонца и дохлую лошадь, проследовали по направлению к лесу. Из Серых скал больше никто не появлялся.
- Где остальные?
– Гвоздь недоуменно смотрел пустую тропу.
- За экипажем идут!
– сердито отметил лежащий рядом с Гвоздем сержант.
– Я же говорил, что его прибрать надо.
- Так не наш это экипаж. За своим идут.
- Свой он у них был, пока не бросили. А как бросили, уже не свой. Его, по закону, может подобрать каждый. А мы промашку сделали. Хороший экипаж, колеса новые, сидения кожей покрыты... Полдня бесхозный стоял, а мы не подобрали.
- Э, Кашлентий! Стой!
– вспомнил Гвоздь.
- Чего это?
– Кашлентий и не собирался останавливать Конягу.
– Нельзя же так беспрепятственно животную беспокоить. То езжай, то стой! От таких внешних перемен, у ней нервы могут оборваться...
- Стой, тебе говорят!
– прикрикнул Гвоздь.
- Монахи еще не выходят, - объяснил Деляга.
– Эти трое за экипажем направились.
- Ну загонял, ты нас. Категорически передохнуть некогда, - пожаловался Кашлентий, но Конягу остановил.
- Еще раз без команды поедешь, отрежу уши, - пригрозил Гвоздь.
- Так была же совершенно явственная команда, - возразил Кашлентий.
– Ежели ты велишь ехать, а потом извещаешь, что команды не было, то чего это такое было? Миражное появление или категорическое наваждение?
По недоумевающей морде Коняги, видно было, что она полностью согласна с Писарчуком.
- Заткнись!
– велел Гвоздь.
Кашлентий заткнулся, но пожал плечами. Коняга плечами не пожимала, но тоже промолчала.
Немногим более, чем через час, из леса выехал экипаж. Место кучера занимал монах, другой монах и эльф сидели в качестве пассажиров. Невдалеке от уходящей в скалы тропинки, они распрягли лошадей. Эльф и один из монахов остались возле экипажа, другой монах ушел в скалы, вероятно, чтобы доложить отцу-коменданту.
Отряд монахов появился из-за скал поздно вечером, незадолго перед сумерками. Впереди шел сам отец-комендант. И сразу стало понятно, что пришел хозяин. Монах, карауливший лошадей и экипаж низко поклонился отцу-коменданту. И эльф Альдарион поклонился. Лошади не кланялись но перестали щипать травку и тоже с уважением посмотрели на отца коменданта. Кресск принял знаки внимания, как должное. Он подошел к гонцу, прислушался к его дыханию. Затем что-то сказал не отстающем от него ни на шаг рослому монаху. Тот поспешил к экипажу, вынул из кузова одеяло, укрыл спящего монашка и вернулся к отцу Кресску, который тем временем подошел к эльфам. Те по-прежнему лежали рядком, крепко связанные.