Этический инженер [Специалист по этике; Моралист]

Гаррисон Гарри

— И ничего крепче?

— Ты не можешь желать ничего крепкого: вина Перссонов с полей на склонах горы Мальвигло известны своей крепостью.

— Они станут ещё крепче и известнее, когда я их перегоню через перегонный куб. Я вижу множество мелких усовершенствований, которые нужно будет сделать, пока я здесь. Я даже собираюсь изобрести ватерклозет, пока не заработал ревматизм из-за дыр в ваших примитивных уборных. Многое нужно сделать, но прежде всего нужно сделать список усовершенствований, а на самом верху листа —

станок для изготовления денег. Кое-какие из тех изобретений, которые я собираюсь осуществить для твоей славы, несколько дороговаты. Поэтому лучше запастись деньгами. Я надеюсь, у тебя нет никаких религиозных запретов против богатства?

— Нет, — с готовностью ответил Хертуг.

— На этом пока закончим. С разрешения твоего могущества, я пойду на свою новую квартиру и посплю, после чего подготовлю список проектов.

— Это меня устраивает. И не забудь эту штуку, которая делает деньги.

— В начале списка.

Хотя Язон был раскован и у него была священная мастерская, его сопровождало четверо телохранителей; они всё время были с ним рядом и сопровождали его всюду по пятам, когда бы и куда бы он не пошёл; дыша в затылок ему запахом креноджей.

— Ты знаешь, где моя новая квартира? — Спросил Язон у командира охранников, угрюмого грубияна по имени Бенит.

— Хм, — сказал Бенит и углубился в коридор крепости перссонов, вверх по извилистой каменной лестнице, которая вела на верхние этажи, затем вниз в тёмный зал к единственной двери, где стоял ещё один охранник. Бенит отпер дверь в тёмный зал тяжёлым ключом, сняв его с пояса.

— Вот, — сказал Бенит, ткнув пальцем с черным ногтем.

— Полно рабов, — сказал Язон, заглядывая внутрь и видя Михая и Айджейн, прикованных к стене. — От этих двоих будет мало пользы, если они используются в качестве украшений. Есть у тебя ключ?

С той же грацией Бенит вытащил из кармана меньший ключ и протянул его Язону, затем закрыл за собой дверь.

— Я знала: ты сделаешь так, что они не причинят тебе вреда, — сказала Айджейн, когда Язон снимал с неё тяжёлый ошейник. — Я только немного боялась.

Михай сохранял каменное молчание, пока Язон вместе с Айджейн не начали осмотр помещения.

— Вы забыли освободить меня от цепи.

— Я рад, что вы заметили это, — сказал Язон. — Значит не нужно обращать мне на это ваше внимание. Можете ли вы указать лучший способ избавления от беспокойства?

— Вы меня оскорбляете!

— Я говорю правду. Из-за вас я потерял постоянную работу у дзертаноджей и вновь стал рабом. Убежав, я захватил вас с собой, а вы отплатили за моё великодушие, позволив Снарби предать нас моему нынешнему нанимателю — и это место я занял без вашего указания.

— Я поступил так, как считал справедливым.

— Вы ошибались.

— Вы мстительный и мелочный человек, Язон дин-Альт!

— Вы совершенно правы. И поэтому останетесь прикованным

к стене.

Язон взял Айджейн за руку и повёл продолжать осмотр помещения.

— По последней моде вход ведёт в главную комнату, обставленную грубо сколоченной мебелью; стены покрыты многочисленными разновидностями прекрасной плесени. Очень хорошее место для изготовления сыра, но для человека не пригодна. — Он открыл внутреннюю дверь. — Это мне нравится больше, выходит на юг, виден только канал, достаточно света. Окна, забранные лучшим разбитым рогом, пропускающим и свет и свежий воздух. Придётся вводить оконное стекло. А вот и наш очаг, где мы можем развести огонь.

— Креноджи! — Воскликнула Айджейн, подбежав торопливо к корзине, стоящей в стенной нише. Язон содрогнулся. Она принюхалась, перебирая корни. — Не слишком старые — десять, может быть пятнадцать дней… хороши для супа.

— Именно по нему томится мой старый живот, — без энтузиазма сказал Язон.

Михай взревел в соседней комнате. Язон разжёг огонь, а потом пошёл посмотреть, чего тот хочет.

— Это преступление! — Заявил Михай, гремя цепями.

— Я — преступник! — Язон повернулся к дверям.

— Подождите! Вы не можете меня так оставить. Мы ведь цивилизованные люди. Освободите меня и я дам слово, что не причиню больше никаких беспокойств.

— Это очень похвально с вашей стороны, Михай, старина, но всё дело в том, что моя прежняя доверчивая душа утратила всякое доверие к вам. Я приспособился к местному этосу и верю теперь лишь до тех пор, пока я вас вижу. Для вас и этого уж слишком много. Сейчас вы сможете найти другое место для своего рёва.

Язон отцепил цепь, соединяющую железный ошейник Михая со стеной и отвернулся.

— Вы забыли ошейник, — сказал Михай.

— Неужели? — Ответил Язон и его улыбка была скорее жёсткой, нежели юмористической. — Я не забыл, как вы предали меня Эдилону и не забыл про ошейник. Пока вы останетесь рабом, вы не сможете вновь предать меня. Поэтому вы останетесь рабом.

В голосе Михая прозвучала холодная ярость:

— Следовало этого ожидать от вас. Вы собака, а не цивилизованный человек. Я не дам вам слово и не буду ни в чём помогать вам: я стыжусь своей слабости и того, что предлагал вам. Вы зло, а моя жизнь посвящена борьбе со злом, поэтому я буду бороться с вами.

Язон поднял руку для удара, потом опустил её и засмеялся:

— Вы никогда не перестанете удивлять меня, Михай. Кажется невозможным, чтобы человек был настолько нечувствительным к логике, фактам, реальности и тому, что называется здравым смыслом. Я рад, что вы признали, что будете бороться со мной и это позволит мне лучше защищать свою спину. А чтобы вы не забыли свои слова, я буду обращаться с вами, как с рабом. Берите этот каменный кувшин, стучите в дверь и отправляйтесь за водой, как это делают рабы.