Этим летом я — не я
Шрифт:
Сэм никогда не забудет выражение лиц семейства Грэнтам, когда Маргарет Трюблад на следующее утро сообщила им все новости.
— Вот так, — закончила она, улыбаясь гостям. — Выходит, что ваша Алекс — на самом деле моя Сэм, а моя Сэм будет вашей Алекс, если только мистер Кеннеди не утащит ее от всех нас.
Бетани попятилась с таким выражением лица, будто услышала, что Сэм — шпион. Кеннет изо всех сил старался не расхохотаться. Джоси все задавала и задавала вопросы,
— Но твоя мама, Алекс, твоя бедная мама!
Сэм чувствовала себя настолько виноватой, что у нее не было сил возражать.
— Я — Сэм, — наконец сказала она. — Я — Саманта Скотт. У меня нет мамы.
Мэри Грэнтам совсем запуталась и выглядела такой же растерянный, как и Джоси.
— Мама Сэм умерла, когда та была еще ребенком, — очень медленно стала объяснять миссис Трюблад, словно девочка осознала смысл своих слов. — Алекс живет с мамой и отчимом, которые решили переехать в Австралию. Если ее отцу удастся уговорить маму, то Алекс поедет туда лишь на короткое время, чтобы навестить их. Несколько последних лет Алекс жила с мамой и теперь ее отец считает, что настала его очередь заняться воспитанием дочери.
— А почему вы с самого начала не оформили опекунство на себя? — немного грубовато спросил Данкан Грэнтам. По его тону было понятно, что он жалеет свою жену и сердится на девочек, которые ее обманывали.
Джонатан Кеннеди покраснел и встал, но Маргарет Трюблад махнула ему рукой, чтобы он сел на место.
— В то время у него не было хорошей работы. А теперь есть. Он — художник и недавно начал преподавать в колледже и в институте. По закону Зелда должна была сообщать ему о любых передвижениях семьи. Но она не удосужилась этого сделать.
— Никак не могу понять, — тихо сказала Мэри Грэнтам. — Выходит, Алекс — на самом деле Сэм?
— Ну, мама… — сказала Бетани, но в голосе ее не прозвучало обычного нетерпения. Похоже, она понимала, что чувствует ее мама. Маму предали, ей лгали, над ней подшутили.
И тут в одно мгновение Сэм все исправила.
— Я просто хотела поездить на лошади, — грустно сказала она. — У меня никогда не было такой возможности. Сколько помню себя, я всегда любила лошадей.
И, как после взмаха волшебной палочкой, с лица Бетани исчезла презрительная гримаса, а тетя Мэри улыбнулась всепрощающей улыбкой Саманте Скотт, наезднице.
— Я как раз вчера думала, как обидно тебя отпускать домой. Ты делаешь такие успехи в верховой езде, что мы могли бы показать тебя в Фергюс-Фолл.
Сэм оторопело смотрела на тетю Мэри, не веря своим ушам, Бетани добродушно улыбалась, Данкан Грэнтам отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— А я давным-давно знал, что ты не Алекс, — сказал в наступившей тишине Томас.
И
— Нет, ты не знал! — завопила Джоси. — Как это ты, дурашка, мог такое знать?
— Правда, как? — быстро сказала Сэм.
— Ваши кроссовки, — ответил Томас. — У вас, как и у меня, на школьной обуви написаны имена. Помните, мы были на речке? Кроссовки Алекс были подписаны именем, которое начиналось с буквы С, а у Сэм — с буквы А.
Все ошеломленно молчали. И тут Данкан Грэнтам разразился хохотом.
— Здорово, сынок, — сказал он, ероша волосы Томаса. — По крайне мере хоть у одного из Грэнтамов хорошо работают мозги.
— Еда готова, — пропел Дэниэл Трюблад. — Идите есть. Захватывайте по дороге булочки.
Некоторое время Алекс и Сэм не могли сдвинуться с места, они не могли поверить, что все закончилось.
После еды беседа потекла легко и свободно, и напряжение окончательно исчезло. Решили собрать вещи Сэм и перевезти их к Трюбладам.
— Но ты все равно можешь приходить к нам и тренироваться, — предложила Бетани, даже не спросив разрешения у родителей.
— Нет, не может, пока я не посмотрю на птицу, — сказал Томас. — Сэм обещала, потому что я дал ей свою корзинку.
— Какую еще корзинку? — спросила Мэри Грэнтам.
Маргарет Трюблад стала все объяснять тете Мэри, а Сэм повела детей смотреть на щенят и на Бильбо.
— Тебе понравилась моя корзинка, Бильбо Бэггинс? — сверкая глазами, серьезно спросил попугая Томас.
И Бильбо тут же очень уместно произнес голосом мистера Карра:
— Поладим, глупышка.
Томас просиял, а Сэм очень обрадовалась. Обычно Бильбо болтал только тогда, когда на него не обращали внимания.
Грэнтамы должны были ехать домой, к своим лошадкам, Томасу пора было спать. Сэм тоже поехала с ними, чтобы собрать свои вещи. Когда она стала укладывать одежду в рюкзак, все ребята, включая Бетани, собрались вокруг нее.
— Теперь это не твой дом, — грустно сказала Джоси.
Сэм услышала в голоске Джоси грусть, и ее глаза наполнились слезами. Она присела и крепко обняла малышку.
— Я знаю, — сказала она. — Но я и не должна была здесь жить. Моя бабушка отправляла меня к Маргарет.
— Мы просто привыкли к тому, что ты здесь, рядом с нами, — сказала Бетани, похлопывая по плечу младшую сестру. — Она вернется, Джоси. Она слишком любит Эхо, чтобы жить в разлуке с ней.
— Ну, зато теперь ты, Бетани, можешь приглашать своих подруг с ночевкой, — сказала Сэм, вытягивая из-под кровати давно затерявшийся носок.
— Наверное… — согласилась Бетани, лаская шерстяную овечку, детскую игрушку Сэм.
А Кеннет добавил:
— Ты слышала, что сказала Томас? Он признался маме, что ты лучшая из всех его сестер.