Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

Бобра Хатка

Бай Юй это знала.

Просто она испугалась.

Просто страшная картина, когда Сян Юй в тусклом свете пламени топтал сапогом череп мертвого Уи-Уи, была слишком ужасной. Горе, и смерть, и ночная темнота, и его огромная фигура слились вместе и перевернули все в душе Бай Юй. Она была как безвольный сухой листок во власти страха.

Ее страх оскорбил Сян Юя.

Теперь он действительно не хотел видеть ее.

Наверно, это к лучшему, подумала Бай Юй.

Но над сердцем нависло черное облако.

Той ночью они с Ли Лэ побоялись

выйти на улицу, а наутро уже не было и следа от ночного кошмара, слуги все убрали. Они даже не смогли похоронить Уи-уи. Бкз него уютный маленький двор стал пустым и печальным.

Бай Юй три дня не выходила из своей комнаты.

Она даже потеряла интерес к эксперименту с крысой, но Сян Чжуан о нем не забыл, дело было в его руках.

Сян Чжуан установил в указанной подсобной комнате две большие печки и приказал расставить на полу три лакированных ящика с крысами, для надежности результатов. Там, где оказывался Сян Чжуан, всегда надо было ожидать отличной организации и масштабного подхода.

Он каждый день присылал рапорты о состоянии крыс, которые, как и следовало ожидать, сначала были здоровыми, потом потеряли аппетит и желание жить. Через пять дней одна из крыс снова ожила, потолстела на глазах и сожрала паек, который ей выдали, и заодно то, что не доела за предыдущие дни.

На следующий день две другие крысы тоже поправились.

Это было очень странно.

– Как такое может быть? – сказала Бай Юй.

– А Фэн-иши случайно не заходил в комнату за это время? – спросила она потом.

Фэн-иши не заходил. Сян Чжуан установил такие правила, что, если Бай Юй не допускается в помещение, то Фэн Цзы тоже не допускается. Фэн Цзы вынужден был согласиться, что так будет справедливо. Днем он всегда был на виду, к тому же в длинном дворе, где была комната с крысами, часто находились люди, поэтому у него не было возможности проникнуть туда. Ночью его в поместье не было, потому что он жил в Учжуне.

Почему сначала выздоровела одна крыса, а остальные в это время не показывали никаких признаков улучшения? И откуда такое стремительное выздоровление? Что за чудо?

Какие тут еще могли быть чудеса кроме наглого деда Фэн Цзы?

– Может быть, Фэн-иши обратился за помощью к духам? – Сказал Сян Чжуан. – Может он лечить на расстоянии?

Твой Фэн-иши может мышиным говном людей мазать, вот все, что он может!

Бай Юй закатила глаза.

Потом она посмотрела в простое лицо своего младшего брата.

– Я спрошу у охраны, не возвращался ли Фэн Цзы в усадьбу ночью, – тут же сказал Сян Чжуан.

Конечно, возвращался.

Приперся ночью, подменил захиревшую крысу на здоровую, но не знал, что крыс три штуки! Молодец, Сян Чжуан! Можно себе представить, как разозлился подлый Фэн Цзы! Ему пришлось на следующую ночь опять идти в усадьбу и подменять оставшихся крыс. Естественно, солдаты, которые стояли в карауле на воротах, видели, как он шляется взад-вперед, но у них не было причины его останавливать.

Проблема

была только в том, что никто не видел, как меняют крыс, потому что в длинном дворе охраны не было. Свидетельство солдат было только косвенной уликой. Нельзя же, в самом деле, возводить клевету на почтенного человека – заслуженного шамана, познавшего путь дао.

– Я могу поставить охрану прямо в комнате, – предложил Сян Чжуан.

– Подожди, Чжуан-диди, не ставь пока охрану, – сказала Бай Юй, а про себя она подумала: "Я поймаю тебя с поличным, старый ползучий гад!"

В ту холодную ночь, когда умер Уи-уи, зима потратила последнюю силу. Каждое дуновение ветра приносило тепло и влагу с юга. Так устроена природа, что за холодом и темнотой наступает весна.

Однако, по ночам приходили заморозки. Бай Юй оделась в теплое бархатное пао и тапочки из свиной кожи с шерстяными носками. Старик Фэн Цзы мог появится в эту ночь, или в одну из следующих, чтобы разница между больными крысами и здоровыми не была слишком разительной.

Бай Юй сидела в засаде.

Она спряталась за ящиком в подсобной комнате и ждала Фэн Цзы.

Угли тихо угасали в печках, все слабее освещая доски стен.

Иногда в лакированных коробках скреблись крысы.

Прошел примерно час.

Бай Юй была тепло одета, но холод все равно пробирал ее, потому что ей приходилось сидеть неподвижно. Вдобавок, угли совсем потухли.

В комнате стало темно и холодно.

И страшно.

В черной комнате тлел сквозь металлическую сетку один бесполезный уголек.

Потом он тоже потух.

Тепло быстро испарялось сквозь щели в досках.

Первыми замерзли ноги.

Потом замерзли плечи и спина.

Потом замерзли руки.

Бай Юй шевелила пальцами на ногах и дышала на ладони. Она считала, сколько ей еще придется так сидеть. Получилось, часов пять или шесть, до маоши* (?? 5 часов утра). Твою мать!

Разные неприятные мысли лезли в голову. Тени шевелились в углах. Странные скрипы доносились из темноты. Грабли щерились, как голодные челюсти Таоте.*[118] Прутья торчали из метел и извивались, как щупальца.

Наверно, все-таки надо было взять с собой Сян Чжуана или хотя бы Цуо Су. Но она не могла встречаться ночью с мужчинами и прятаться с ними за ящиками!

А если старый хрен Фэн Цзы будет отбиваться? Вдруг он нападет на нее и зарежет?

Потом Бай Юй поняла, что в комнате кто-то есть.

Левая половина ее тела перестала мерзнуть. Кто-то бесшумно возник рядом с ней, как будто появился из ниоткуда. Она могла поклясться, что дверь не открывали!

– Бай Юй! – прозвучал над ней возмущенный низкий шепот.

Пять часов одной в холодной комнате сразу показались потерянным раем.

Тишина.

Может, решит, что я померещилась, и уйдет?

Как он меня увидел?

Я же прячусь!

Откуда он вообще взялся?!

– Сян Юй, – обреченно прошептала Бай Юй.

Молчание.