Это было в Одессе
Шрифт:
– Мы поедем, не правда ли?..
Он бросил деньги на стол и помог Анне Ор накинуть палантин, который она отбросила на кресло.
Садясь в автомобиль, полковник Маршан коротко сказал шоферу:
– «Европейская»…
И, обернувшись к Анне Ор, добавил:
– Сегодня сыро. Не простудитесь, дорогая…
Его короткий смешок дополнил: полковник Маршан испытывал большое удовлетворение, видя, как подчинял себе непокорного агента, очень строптивую, привыкшую к самостоятельности
Он еще раз коротко рассмеялся: подобного рода переживания составляли главную цель существования полковника Маршана, он был полной противоположностью Гавварду: то, что было для Гавварда долгом чиновника и изредка спортом, было для полковника Маршана наслаждением большим, чем его любимое поммери во льду…
Красное кепи с черным шнурком оттеняло седые виски полковника Маршана, офицера колониальных войск французской республики, прозванного в колониях «лисицей Маршаном»: он поцеловал руку Анны Ор у сгиба локтя и, ловя в темноте автомобиля блеск ненавидящих глаз, сказал шепотом:
– Этот Казарин – странный малый… Вы разобрались в нем?
– Я не любопытна…
– За исключением, надеюсь, случаев, когда это требуется, не правда ли?
В номере гостиницы он снова рассмеялся коротким прерывистым смешком: полковник Маршан чувствовал себя прекрасно, куря сигару и глядя, как раздевалась у зеркала Анна Ор…
Глава 7
Леди Эдит Холлстен, известная достаточно своей экстравагантностью в самых широких кругах Лондона благодаря прессе, почти еженедельно сообщавшей о новой эксцентричной выдумке дочери лорда Холлстена, вроде ее намерения поехать на Версальскую конференцию и лично заявить Вудро Вильсону о своем критическом отношении к его политике – леди Эдит Холлстен еще лишний раз доказала, что ее замыслы всегда отличались новизной и неожиданностью…
По крайней мере, лорд Холлстен опустился в кресло и, глядя изумленными глазами на леди Эдит, спросил:
– В такое время?..
– Время довольно подходящее, – упрямо ответила леди Эдит, поправляя белокурую прядь волос.
– В Константинополь?
– И дальше… Милорд, я люблю спорт…
Леди Эдит была единственная дочь лорда Холлстена и ей разрешалось многое: но это было чересчур.
Лорд Холлстен встал во весь рост и заявил:
– Я не позволю тебе ехать в такое время на Восток.
– Я поеду!
– Я запрещу Министерству иностранных дел дать тебе пропуск.
– Я поеду без пропуска.
Это было выше сил лорда Холлстена. Без пропуска Министерства иностранных дел, как авантюристка! И потом это совершенно невозможно, за отбывающими
Леди Эдит сказала упрямо, сверкнув зеленоватыми глазами:
– Я поеду…
Лорд Холлстен снова сел.
Он подробно нарисовал леди Эдит картину огромной борьбы, идущей на Востоке, столкновения интересов двух могущественных держав, еще не законченной войны.
– У нас в Европе все кончилось, мирная жизнь вошла в свои права, – заявил лорд Холлстен, – но на Востоке идет ожесточенная война, хотя там и нет фронта.
Леди Эдит была неумолима.
Лорд Холлстен бросил на чашу весов последний довод:
– И потом…
Он понизил голос:
– Там большевики…
Капризный голос леди Эдит заявил, что ей очень хочется самой увидеть хотя бы одного живого большевика, это захватывающе интересно, по ее мнению.
Лорд Холлстен поднялся и заявил категорически:
– Разрешения на поездку не будет дано!
Вдогонку ему леди Эдит сказала с яростью избалованной женщины, каприз которой не удовлетворили:
– Я уезжаю на следующей неделе!
В течение пяти дней «стейвер» леди Эдит носился по лондонским улицам, пугая гудком переходящих улицу и испытывая терпение полицейских. Шофер О’Тайль измучился, развозя леди Эдит по самым невозможным местам. Но, хорошо зная своенравную леди, он стоически переносил самые фантастические поездки: с Даунинг-стрит в Поплер, из Поплера в Сити, из Сити в Кингстон-Холл и Карлтон-клуб…
Именно эти поездки и послужили отправным пунктом к приказанию, отданному леди Эдит своему рыжему шоферу:
– На Гладстон-роад…
«Стейвер» помчался со всей быстротой, доступной ему и разрешенной лондонской полицией для уличного движения.
В очень скромной квартире леди Эдит сказала открывшему двери молодому человеку в френче и с перевязанной рукой:
– Могу я видеть сестру милосердия мисс Дуглас?
– Я сейчас передам. Как зовут леди?
– Леди Холлстен…
Сестра милосердия Дуглас со всей чистосердечностью шотландки встретила почетную гостью:
– Я рада услужить вам, леди… Я слушаю вас…
Лицо сестры Дуглас выражало следы утомления: долгая работа на фронте подточила силы мисс Дуглас.
Леди Эдит коротко спросила:
– Вы отправляетесь в распоряжение командования в Константинополе?
– Да, миледи…
– Вы хотите остаться здесь?
– Это невозможно, миледи…
– Почему?
– Приказ отдан.
– Это хорошо. Я предлагаю вам остаться здесь, я поеду вместо вас.
Мисс Дуглас испугалась: это неожиданное предложение поставило ее в тупик.
Конец ознакомительного фрагмента.