Это было в Праге. Том 1. Предательство. Борьба
Шрифт:
– Если бы вы теперь встретились с Крайной, он узнал бы вас? – задал новый вопрос американец.
– Не сомневаюсь, – уверенно заявил Обермейер. – А где Крайна сейчас?
– В Праге. Он является генеральным секретарем одной из правительственных партий – национально-социалистической партии. Ни больше ни меньше.
Белесые глаза Обермейера округлились. Крайна в Праге! Он – генеральный секретарь! Куда же смотрит национально-социалистическая партия? Ведь Крайна выдал со всеми потрохами ее подполье в сорок третьем году! А Бенеш? А нынешние министры, национальные социалисты вроде
Обермейер припомнил еще один факт, относящийся к делу и сказал:
– Как-то в присутствии обергруппенфюрера СС Герке и моем покойный господин Франк спросил у Крайны: что он предпримет, если Россия одолеет Германию? Крайна, не колеблясь, ответил, что будет бороться против России, извечным врагом которой себя считает. Франку это понравилось. Вам, очевидно, известно, что в те дни, когда в Праге поднялось восстание, Франк прочил Крайну в новое правительство.
Американец кивнул головой: конечно известно. Но лучше бы Франк не раскрывал тогда своих карт. Однако дело не в этом.
– Важно то, – сказал он, – что сейчас Крайна является не только врагом России, но и врагом нового порядка в Чехословакии. Он один из тех деятелей, на которых можно опереться. Он не сидит сложа руки, он ведет целеустремленную работу, но его следует прибрать к рукам, прибрать, пока не поздно. Надеяться на то, что его связи с гестапо надолго останутся тайной, у меня нет оснований. Чехи тоже не дураки. Их министерство внутренних дел, кажется, уже нащупало кое-что. Поэтому важно не упустить момент и использовать Крайну как можно эффективней.
Обермейер уже догадывался, к чему американец клонит речь. Дальнейший ход беседы подтвердил его догадку. Американец долго распространялся о том, какую ценность для них представляет Крайна, какую роль он может сыграть в плане борьбы с коммунистами.
– Перед вами я хочу поставить такую задачу: повидаться с господином Крайной, кое о чем ему напомнить и договориться в свете новых требований. Это будет для вас своего рода экзамен. Выдержите – я вас откомандирую с аттестатом зрелости к генералу Гудериану. Не выдержите…
Американец не закончил фразы, да в этом и не было нужды. Бывший гестаповец отлично понимал, что последует, если он не выдержит экзамен.
Он решил точнее определить свою роль и поэтому спросил:
– Это все, что от меня требуется?
– Это главное, – ответил американец. – Главное потому, что связано с экскурсией в Прагу. А попутно вам придется заняться кое-какими мелочами…
2
По пути на виллу Обермейер решился спросить полковника, который сопровождал его до Регенсбурга:
– Надеюсь, мне можно узнать, с кем я сейчас беседовал?
Полковник ответил:
– С господином Борном.
Вот оно что! Так. Теперь все окончательно прояснилось. Фамилия Борн говорит о многом. Об очень многом. Не обязательно нужно встречаться с Борном, чтобы знать, кто он. Борн – это Управление стратегических служб США. Это – история. В сорок первом году гестапо стало известно об учреждении
Кого-кого, а уж генерала Доновэна гестапо прекрасно знало. В довоенные годы он был американским наблюдателем в Европе, а затем при войсках Франко в Испании. В то время, когда гестапо (и лично Обермейер) душили движение сопротивления в Чехии и Словакии, они уже явно начали ощущать соседство незримого помощника в лице представителей Доновэна.
В конце сорок второго года Аллен Даллес со своим помощником Ноэлем Филдом обосновались в Берне. Наивно думать, будто гестапо не догадывалось о подлинной роли этих американских «патриотов». Гестапо не только догадывалось, но и многое знало. Знал кое-что и Обермейер. Разнообразные слухи проникали через границы и огненные рубежи во дворец Печека.
В сорок втором году болтали о том, что у Даллеса и Филда всегда могут найти себе работенку не только американцы, англичане и французы, но и немцы, австрийцы, венгры, что деньжат у них на всех хватит.
В сорок третьем году без конца склонялись имена адмирала Канариса и обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера. Эти имена связывались с именем все того же Даллеса. Ходили слухи и о том, что верных людей УСС можно найти в германском министерстве иностранных дел и даже в гестапо. При этом намекали на Канариса, на германского вице-консула в Цюрихе Гизевиуса и на других сановитых немцев.
Позднее, в конце сорок четвертого года, имя Борна стало встречаться в обзорах гестапо. Борна видели то в Берне, на Гаррнгассе или на Набережной Вильсона в доме № 39; то в Каире, где ждал приговора истории недозревший югославский король Петр, потерявший свое королевство; то в Лондоне, где один из отделов УСС проводил работу по использованию движения сопротивления в оккупированных немцами странах в полном контакте с Интеллидженс сервис.
Прошлое Борна пытались «просветить». Доходили сведения, что Борн доверенный человек Уолл-стрита и что о нем много интересного мог бы рассказать Аллен Даллес. Всюду этот Даллес!
Как-то на одном из совещаний в гестапо оберштурмбаннфюрер СС Герке, упомянув о Борне, агент которого был пойман в Праге, сказал, что за спиной Борна стоит не только Даллес, но и такие американские киты, как Меллон, Дюпон, Морган, Вандерблит. В связи с этим решено было изловленного агента не расстреливать. Герке распорядился посадить его «на подкормку». Всякое случается в жизни! Ведь пригодился же Крайна. Да еще как пригодился!
Глава четвертая