Это длинное-короткое лето

Боровлёв Владимир

– Семья, у меня есть для вас очень важная новость.

– Какая? – Геннадий Павлович поднял взгляд от полной тарелки и взглянул на свою супругу.

– Надюшенька, Солнышко заходи! – позвала она.

В столовой появилась Надя. Костик выскочил из-за стола и бросился к сестре, только подбежав ближе, он замер. С Надей что-то не так. Не было её длинных косичек, на лице не было лучезарной улыбки и отсутствовал блеск в глазах. Перед ним стояла точная копия его самого и если бы не платьице, то Костик мог бы

поклясться, что видит самого себя отражённого в зеркале.

– Что? – изумилась Надя, разглядывая застывшего перед ней брата.

– Ты другая…

– Ничего скоро всё будет по старому, – обняв детей, произнесла Галина Михайловна. – Главное что вся семья теперь в сборе.

– Но как тебе удавалась её прятать? Я даже не заметил.

– Со своим компьютером ты скоро перестанешь замечать, что происходит у тебя под носом

Костик бережно обнял сестру. Он немного побаивался, что Надюша может рассыпаться, если он прижмёт её к себе чуточку сильней.

Так долго семья не собиралась в полном составе за праздничным столом, что этот ужин был поистине замечательным. Вечер был поистине замечательным, но было ещё одна новость, которую ей нужно было сообщить своим домочадцам.

– Так, – она сделала паузу, – с мест не вскакиваем, вы всё равно приклеились, – от этого всё повскакивали как ошпаренные. – Шутка, – продолжала она. – У меня есть и ещё одно новость, – продолжила Галина Михайловна, когда радостное ликование закончилось, и дети вернулись за стол. – Я возвращаюсь на свою работу.

В комнате повисла тишина. Геннадий Павлович, пристально изучал супругу, не шутит ли она, Костик и Надя то же смотрели с трепетом. Хотя Костик и привык что мама в последнее время дома, но он прекрасно помнил, как она любила свою работу и каждый вечер делилась новостями, казусами и другими интересными событиями, произошедшими у неё на работе.

– Ну и это ещё не всё! – продолжала она, когда вся семья переварила услышанное и смогла понять суть происходящего. – Мне предстоит командировка. Предлагают поработать два месяца во Франции.

– Во Франции?! – Геннадий Павлович едва не подавился салатом, тем самым, любимым, с крабовыми палочками, сыром и кукурузой.

– Да, милый, я должна буду поехать во Францию… – обратилась Галина Михайловна прямо к супругу. – Честно говоря, мне так давно хотелось там побывать, особенно в Париже. Иногда мне все это даже снится по ночам, как будто я уже там бывала…

– Там так потрясающе красиво! – мечтательно произнесла Надя. – Мир моды, маленькие уютные бутики с новинками от известных Кутюрье. А какие достопримечательности!

– Так стоп. У меня того… Не глюки? Франция?! Ни фига себе – на два месяца в Париже! Просто ведь мечта всей моей жизни! Эйфелева башня… Елисейские поля… Лувр… Диснейленд Здорово! Вот уж мы там с Надюшкой оторвёмся!

– Можно

было не перечислять всё, а остановиться на последнем, – улыбнулась Надя.

– Дети… Дело в том… в общем… – замялась Галина Михайловна. – Видите ли, во Францию я еду одна.

– Что?!

– Наденька, Костик, поймите меня, пожалуйста! – Галине Михайловне стало очень жалко детей, да и супруга, которые сильно изменились в лице. – На самом деле так надо.

– Мама! – закричали Костик с Надей.

– Так дети, – вмешался Геннадий Павлович, – я тоже не в восторге от всего этого, но вы должны понимать, что если мама не взяла вас, то это просто не реально. При других более мягко складывающихся обстоятельствах, мама бы обязательно прихватила бы вас. Даже если бы не было билетов, она бы вас провезла в багаже. Но в этот раз нельзя! Поэтому разбудите свою совесть и не наседайте на неё. Не видите ей трудно говорить о том, что она уезжает, тогда представьте, что твориться у неё в душе, когда она вас оставляет.

– Спасибо тебе.

Костик и Надя с понурыми лицами сидели за столом, не решаясь даже поднять глаза в сторону родителей.

– Ну, раз все, всё поняли, то позвольте огласить весь план на летние каникулы, – изрёк Геннадий Павлович. – Так как Костик уезжает в спортлагерь, то Надю, как и все прошлые разы, отправить на лето к моему брату в Лесную поляну. Там природа, молоко, фрукты, свежий воздух, река рядом… Да и двоюродный сёстры очень по тебе соскучились.

– Ген, Костика тоже на лето нужно отправить в деревню.

– А…

– Меня не берут, – прошептал Костик и сильнее вжался в стул.

– Не берут – не надо. Поедешь в Захаровку

– Что?! Мне ехать в Захаровку? В эту дурацкую деревню? Да что я там делать-то буду? Нечего сказать, замечательно придумали! А моё мнение вы не хотите узнать? – Костик даже повысил голос от возмущения и обиды, хотя ссориться у них в доме, не было принято.

– Прекрати! – сурово произнёс отец. – Ты взрослый парень, а ведёшь себя сейчас как маленькая капризная девчонка. Не смей повышать голос! Притом ты сам добился того что тебя не берут в спортлагерь.

– Я бы и дома не плохо…

– Вы поедете на лето в деревню! В душном, загазованном городе вас никто не оставит! Нечего целыми днями прозябать за компьютером! – не менее строго сказала и Галина Михайловна, немного покраснев от негодования. – Это не обсуждается! И не смейте перечить родителям!

Вечер был безнадёжно испорчен. Все сидели, молча глядя друг на друга исподлобья. Каждый думал о своём.

– Если вы закончили, то идите в свою комнату, – произнёс Геннадий Павлович, глядя на понурые лица своих детей, даже та праздничная обстановка по возвращению из больницы Нади была безнадёжно потеряна.