Это и есть любовь
Шрифт:
Макс крепко — до боли — прижал ее к себе. Лаура со всей страстью, на которую была способна, поцеловала его в губы. Она будто хотела избавиться от напряжения, которое росло внутри нее, подобно надвигающейся грозе.
Макс мягко отстранился.
— Пойду разбужу Уолтера, а то мы пропустим хорошую погоду, — сказал он хриплым голосом.
Они гуляли по пустынному пляжу, и сторонний наблюдатель подумал бы, что обычная английская семья вышла подышать морским воздухом. Уолтер то и дело останавливался
Лаура чувствовала, что ее нервы натянуты до предела. Она оставила Макса с коляской, в которой спала Сью, а сама побежала к морю. Пытаясь избавиться от напряжения, она бегала по краю воды, вскрикивая каждый раз, когда ее доставала набежавшая волна. В какой-то момент Лаура посмотрела на берег. Макс поставил на камнях коляску, хорошо укрепив ее со всех сторон, а Уолтер сидел на валуне и смотрел, как его тетя резвится у воды. Лаура снова стала играть с волнами, и, когда к ней присоединился Макс, они стали бегать наперегонки, смеясь и визжа, как дети.
— Уолтер подумает, что мы сошли с ума, — стараясь восстановить дыхание, сказала Лаура, бросив взгляд на маленького мальчика, неподвижно сидевшего на камне.
— Ничего удивительного. Он просто ошеломлен увиденным. Я тоже никогда не играл, когда был маленьким. Мой отец... — Макс замолчал, но тут же схватил Лауру за руку. — Я понял! — вскричал он. — Уолтер не играет, как все нормальные дети, потому что понятия не имеет, как это делать. Помнишь, его совсем не интересовало рисование, пока ты не показала ему, как нарисовать попугая.
— Он любит Фреда, — улыбнулась Лаура. — Все время торчит перед клеткой, кормит и поит его. И Фред отвечает ему взаимностью.
— Я очень хорошо понимаю Уолтера, потому что он очень похож на меня в детстве.
Лаура насторожилась.
— Похож... на тебя?
— Да. Такой же заброшенный. Мои родители совсем не занимались со мной и с Дэном. Нас полностью изолировали от местных детей. До того как я пошел в подготовительную школу, я понятия не имел о многих играх, в которые обычно играют дети. Вполне возможно, что Дэн так же воспитывал и своего сына. Фей, по-моему, тоже ничего не смыслит в детях.
— И что ты пред....
— Ему надо помочь. Подожди здесь! — крикнул ей Макс, бегом направляясь к Уолтеру.
Через минуту малыш, ухватив обоих за руки, громко смеясь, удирал по воздуху от волн. Они промокли с ног до головы, и Лаура с изумлением смотрела на ожившее, счастливое личико племянника.
Шатаясь от усталости, Макс и Лаура рухнули на песок. Уолтер бродил по берегу в поисках красивых камешков. Лаура, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам, слушала знакомые с детства крики морских птиц и с ужасом думала о неотвратимо приближающемся возвращении в Лондон.
— Мы научим его многому, — сказал вдруг Макс, внезапно оживившись. — Завтра же купим воздушного змея и запустим его в небо. Попугаем чаек!
— Макс, — остановила его Лаура, — ты немного забылся.
Он замолчал. Потом вдруг встал, подошел к Уолтеру и начал подкидывать его вверх. Затем крепко прижал мальчика к груди, словно ни за что не хотел отпускать от себя. Лауре тяжело было смотреть на счастливых отца и сына, и она, чтобы занять себя, взяла камешек и стала выводить на песке: Уолтер, Сью, Макс...
Подошедший Макс наклонился и начертал на песке после своего имени: «+Лаура=».
Набежавшая волна смыла буквы. Лаура и Макс с горечью посмотрели друг на друга.
— Думаю, Сью... уже проснулась, — запинаясь, сказала Лаура. — Я погуляю с ней немного.
Макс молча кивнул.
Лаура вернулась с прогулки с твердым намерением вести себя нормально: есть, пить, любить и веселиться. Все мысли о плохом она выбросила из головы.
Купание детей перед сном снова превратилось в представление, а сказка на ночь — в целый спектакль. Макс читал, а Лаура изображала персонажей. Ее веселье было отчасти искусственным, так как она боялась остаться наедине с Максом.
— Ну все, — сказала она, укрывая Уолтера до подбородка одеялом. — Если ты хоть раз пошевелишься, я тебя защекочу.
Мальчик тут же шаловливо дернул ножкой, и Лаура исполнила свою угрозу. Поцеловав его и Сью, она нежно прошептала:
— Я очень, очень люблю вас обоих. — Голос ее дрогнул, и она вышла из спальни, оставив там Макса.
Когда он спустился в гостиную, Лаура рассматривала альбом по энтомологии.
— Это уже чересчур, — проворчал Макс. — Ты не можешь запомнить названия всех божьих тварей, чтобы отвечать на каждый вопрос Уолтера.
— Зоология — мое хобби, — ответила Лаура, сосредоточившись на траектории полета жука. — Мне еще многое надо прочитать, так что сегодня твоя очередь готовить ужин.
— Не возражаю. А почему именно зоология? — спросил Макс, усаживаясь на подлокотник ее кресла.
— По выходным я на общественных началах работаю в центре спасения животных и...
— ...И туда поступает много бездомных жуков?
— Вагонами.
— И раненые мотыльки, и истощенные стрекозки?
— О, Макс, хватит! Нельзя заниматься одними кошками, собаками и кроликами...
— И львами? — Глаза Макса искрились весельем. — И слонами?
Лаура игриво ударила его по колену, но не смягчилась.
— Я люблю всех. Сейчас я изучаю насекомых, так что оставь меня в покое, пожалуйста.
— Хорошо. Я знаю свое место — кухня, поцелуи, охота.
— Охота? — Лаура недоуменно нахмурилась.
— Да. Пойду добуду парочку мамонтов на ужин, — сказал Макс и вышел из гостиной. Но Лаура услышала, как он пробормотал в дверях: — Отравленные инсектицидами тараканы...