Это мое имя
Шрифт:
– Вовка, чтоб на дорогу мне с мячом не выбегали!
– Хорошо, дядя Илья, не будем! – прозвучало клятвенное обещание, в которое ни Брагин, ни сам Вовка не верили.
Илья зашел в подъезд и нажал прожженную кнопку лифта. Двери открылись со зловещим скрежетом, будто вход в преисподнюю. Внутри на стене был приклеен листок школьной тетради, на котором кто-то вывел каллиграфическим почерком: «Не хотелось мне это писать, но прошу я вас в лифте не ссать!»
Лифт завизжал, как слон,
На лестничной площадке Илья столкнулся с пожилым соседом в круглых очках и в поношенном, но аккуратном костюме с бабочкой.
– Добрый день, Лев Аркадьевич! – поздоровался Брагин.
– Мое почтение! – учтиво ответил старичок.
– В лифте ваш опус?
– К сожалению, да, – в голосе соседа действительно звучало сожаление.
– Лев Аркадьевич! – Брагин развел руками, словно удивляясь. – Вы же учитель русского языка и литературы!
Сосед заволновался, поправляя на переносице очки:
– А что, есть орфографические или стилистические ошибки?
– Ни одной, – уверенный вид Брагина не оставлял сомнений в высоком профессиональном уровне учителей русского языка.
– Тогда честь имею! – с облегчением ответил Лев Аркадьевич и, кивнув на прощание, исчез в чреве лифта.
Илья проводил взглядом соседа. Лев Аркадьевич всегда напоминал Брагину его первую учительницу, тоже принадлежавшую послевоенному поколению учителей-идеалистов, считавших, что воспитание и забота о детях являются самыми главными задачами общества.
«В следующем году Насте в школу, – вспомнил Брагин. – Хорошо, если ей повезет с учителем».
Илья позвонил в дверь. Маша открыла сразу, будто ждала в прихожей. Брагин шагнул внутрь, на полном ходу одновременно целуя жену и передавая ей покупки.
– Давай быстрее, все уже заждались! – Маша насупила брови, как того требуют правила женского этикета.
– Ты себе не представляешь, – следуя древнему супружескому ритуалу, оправдывался Илья, – пробки неимоверные. Такое ощущение, что все намылились к нам в гости.
Брагин бросил на вешалку плащ и старый вязаный шарф песочного цвета, после чего сделал контрольный поцелуй.
– Я по тебе соскучился.
– Ты всегда скучаешь, когда есть хочешь, – строгое выражение исчезло с лица жены.
– Неправда, – запротестовал Илья. – Я хочу есть, только когда вижу тебя. Потому что ты аппетитная и пахнешь восхитительно, – он втянул носом. – Новые духи? Как называются?
– «Жареная картошка» называются, – улыбнулась Маша. – Давай уже, проходи.
За столом на кухне собрались все, кто имел отношение к юбилею.
Шестилетняя дочка Брагиных Настя, младшая сестра Ильи Катя
Нос Николая был заклеен пластырем, из-под которого смело выглядывал лиловый кровоподтек.
– Ну наконец-то! – прогремел голос именинника. – Опухнешь с голоду с вами!
– Всем привет! – Илья тоном заправского конферансье решил сразу поднять общее настроение.
Настя соскочила со стула и бросилась к нему на шею.
– Ура, папа приехал!
Илья подхватил дочь на руки.
– Троекратное ура героям детсада!
– Положи, пожалуйста, Пятачку в миску салат, – стоящая у плиты Маша сорвала выступление мужа.
– Сначала дела, – Брагин поцеловал Настю и опустил ее на пол.
Напевая под нос «Миска, миска, где твоя улыбка?», он достал из кухонного шкафа керамическую чашку с портретом Пятачка из мультика. Как по мановению волшебной палочки на кухне появился крошечный поросенок, который, подбежав к миске, стал торопливо уплетать хрустящую зелень. Илья почесал животное за ухом.
– Эй-эй, не жадничай, а то рыльце слипнется.
Пятачок задрал вышеупомянутое рыльце и чихнул, давая понять, что у него все под контролем и он справится без чужих советов. «Пора идти к своим, Маугли», – сказал себе Брагин и пошел к людям.
Праздничный ужин начался в непривычной тишине.
– Ты че, Николай, подрался, что ли? – не выдержал наконец Илья, понимая, что он единственный, кто еще был не в курсе событий. – В твоем-то возрасте!
Николай тщательно пережевывал картофель, делая вид, что не расслышал вопроса.
– Нет, Коль, я серьезно, – не отставал от него Брагин, – ты там лицо в своем ОМОНе береги. Мне зять симпатичный нужен.
– Это ему тетя Катя нос сломала! – гордо заявила Настя, будто речь шла о долгожданной победе на олимпиаде.
Илья едва не поперхнулся куском.
– Кать, очумела, что ли? – просипел он.
– Я его предупредила, – с пугающим спокойствием ответила сестра, – будет мне изменять, я ему тоже изменю!
– Ну и что, изменила? – полюбопытствовала Маша, устанавливая на стол тарелку с котлетами.
– Ага. Форму носа я ему изменила.
– Да не было у меня ничего с ней! – не выдержал Николай.
– Конечно, не было. Если бы было, я бы тебе не нос сломала! – пригрозила Катя.
– А что? – влезла заинтригованная Настя.
– Цыц мне тут, Варвара любопытная, – дед Брагин нежно притянул с себе внучку и нравоучительно добавил, повернувшись к дочери. – А ты, Катерина, руки распускать не смей!
– Ладно, проехали уже, – отмахнулся Николай, тяготясь повышенным вниманием к своему носу.