Это моя собака
Шрифт:
— Поглядим, — сказал Сиплый, — какой из тебя выйдет сторож.
Я долго стоял не шелохнувшись, весь превратился в слух — где-то далеко забухал тёзка Пират. Потом залилась звонким голосом Ватутька. А где же третий мой друг?
Чёрный Дьявол пришёл. Я услышал: роет и дышит тяжело. Ох, не на пустой ли желудок?
— Здравствуй, друг, — сказал я шёпотом.
— Ты здесь? — удивился он.
— Здесь. Сижу привязанный. А Сиплый спит и воображает, что я буду на тебя лаять.
— Прекрасно! — ответил Одноглазый. — Но болтать, братец, некогда.
Мы принялись за дело. К счастью, я мог дотянуться до ямы и тоже копал.
Не знаю, долго ли мы копали, но наконец, мой нос ткнулся в морду моего друга. Это было прекрасно. Я ещё поднатужился и почти высунул наружу голову.
— Ты ловишь крыс? — сразу спросил он.
— Да. И прилично…
— А я опять временно живу…
— В жёлтом домике на горе?
— Да, и тоже прилично…
— Я чувствую: от тебя пахнет борщом и Анютой.
— Мы спим рядом с ней в конюшне.
— Она не пугается тебя?
— Теперь уж нет, — усмехнулся мой друг.
— Ой-ой-ой! Какой же я бестолковый! Так это ты напугал её тогда? И она разбила копытами стену, а сарайчик рухнул?
— Анюта уже перестала сердиться… Очень хорошая лошадь…
Я хотел сказать, как благодарен ему, но не успел — кто-то схватил меня за ноги. Я визжал и лаял на весь свет, но это не помогло.
Конечно, это был Сиплый. К счастью, он глуп как все злые, и ничего не понял. Он решил, что я лаю на воров, которые хотят его обокрасть.
Манёвр
23 августа. Все кончено. Над нашим подкопом подвешен здоровенный камень. Как только я прыгну в яму, чтобы удрать, он сплющит меня в лепёшку, а Чёрный Дьявол если полезет в подкоп, останется без головы.
Я кинулся к лису — в таких штуках он должен разбираться. Лис сразу задрал нос:
— Ну это чепуховская ловушка! Есть конструкции куда интереснее.
— Потом про конструкции, Огонёк! — перебил я его. — Говори, что делать с камнем?
— Очень просто. Не прыгать в яму!
— Об этом я и без тебя догадался! А если Одноглазый…
— Ну ему тоже лучше не соваться. Есть у меня идея… но — тебе придётся выдержать хорошую трёпку.
— Готов на любую!
— Отлично! Тогда беги и лай во всю глотку тревогу, пока тебе не ответят твои друзья.
— О лис! В твоей голове заключена не хитрость, а настоящий ум.
После этого я помчался к калитке и залаял так, что сам чуть не оглох.
Сразу же издалека тревожным басом мне ответил тёзка Пират. Возле калитки тявкнула Ватутька.
— Тебя что, режут?
— Хуже, — ответил я и быстро ей все рассказал.
— Ладно, — сказала она. — Одноглазого я могу предупредить. Он все время торчит возле вашей дачи.
— Зачем торчит? — удивился я.
— Не знаю… По-моему, хочет навести Витю на твой след…
Не горюй, Пират! Не люди, так мы поможем тебе выбраться из этой западни.
— Выбраться, выбраться, выбраться! — наверное, раз сто повторил я это слово. — Но как выбраться?
Одноглазый
25 августа. Кто хочет — может мне верить, кто не хочет — пусть не верит. Все равно я опишу все в точности, потому что это, может быть, единственный случай наивысшей собачьей сообразительности и преданности.
Я уже писал, что Сиплый чуть не оторвал мне голову, когда тащил из подкопа. Уши у меня до сих пор все в болячках. Но не в ушах дело, а в ошейнике, который остался за забором. Этим обстоятельством воспользовался мой друг Чёрный Дьявол.
Несколько дней он бегал к нашей даче, стараясь привлечь внимание Вити. В первый раз Витя его испугался и закричал:
— Мамочка, смотри какая ужасная собака!
— Ой, бедняжка! Наверное она бездомная, — сказала Мама-Маша. — Отнеси ей поесть. Только не выходи на улицу, может она совсем одичала.
Через минуту Витя прибежал с моей синей миской, и всю еду из неё вывалил через изгородь. Одноглазый все съел в одно мгновение, а Витя глядя на него, тихо сказал:
— Бедный пёс… Приходи, я буду тебя подкармливать Пираткиной едой…
Ещё два дня Одноглазый приходил на это место. Витя перестал его бояться. Один раз он просунул руку через изгородь и погладил его по голове.
Но тут страшный крик подняла тётя Груша. На крик прибежала Мама-Маша.
— Ну, что вы, Грушенька! Это же несчастное животное!
— Я этого разбойника хорошо знаю! Была у меня пёстрая курочка-несушка. Где она?
Одноглазый ушёл очень расстроенный. Но на следующий день он все же опять подкрался к нашей даче. Вити опять не было. Но только он свернул за угол, видит: на камне возле пруда сидит мой хозяин со свёртком. Одноглазый пошёл к нему медленно, осторожно, чтобы не испугать. Но мой храбрый Витя сам побежал ему навстречу.
Что было у него в свёртке, я сам сразу догадался. Одноглазый съел ещё одну мою порцию.
Потом Одноглазый быстро вскочил и побежал, приглашая с собой Витю. И тот пошёл было за ним, но возле нашей изгороди помахал рукой:
— Приходи, я тебе друг, — и нырнул через лазейку в сад.
— Наш секретный лаз! — обрадовался я.
— А что толку! — вздохнул Одноглазый. — Я тогда совсем отчаялся. Чуть не завыл от досады.
Да… задачка! Как объясниться с человеком?!
Хорошо, что Чёрный Дьявол не пал духом, а продолжал думать и действовать. А когда делаешь то и другое одновременно, то всегда получается очень здорово. Когда в его зубах остался мой ошейник, он его не выпустил, а потащил, волоча по земле вместе с цепью и колышком. Ни одна собака на свете не догадается, что сделал с ошейником мой умный и благородный друг! Он прибежал к нашей калитке, положил мой ошейник на траву и громко залаял. Примчался Витя с моей синей миской и поставил её перед Одноглазым. У моего бедного друга так и заходило в пустом желудке. Но он отвёл глаза. Он смотрел не на еду, а на Витю. Но мой хозяин не видел ошейника. Он даже отодвинул ногой цепь и сказал: