Это моя вина
Шрифт:
«Никому не рассказывай об этом приглашении. В субботу, через десять минут после отбоя, оденься в черное. Возьми с собой алкоголь – если сможешь. Приходи на поле для гольфа. Следи, чтобы тебя не заметили! Твоим товарищем в этой преступной жизни станет…»
пустое место и снова наклеенные буквы —
Мэттью Ливингстон.
Ни подписи, ни намека на то, кто прислал приглашение. Фрэнки перевернула конверт. Ничего. Она снова посмотрела на конверт. На красном воске проступала печать – силуэт собаки с длинными ушами. Бассет-хаунд.
Фрэнк-старший
Это было секретное общество, хотя никто не мог сказать точно, в чем заключалась его цель. Фрэнк-старший рассказывал в основном о выходках вроде расклейки загадочных зашифрованных сообщений или побегов за периметр кампуса после отбоя. Судя по всему, они с друзьями хотели, чтобы Фрэнки и Зеда знали о существовании общества, но не собирались отвечать на прямые вопросы.
Однажды, созерцая остатки обильного ужина на испачканной белой скатерти, «старики» признались, что вели запись своих проделок в тетради, которую называли «Бесславная история». Но когда Фрэнки спросила у мистера Саттона, что же они туда записывали, он только рассмеялся и покачал головой.
– Если я тебе расскажу, это перестанет быть тайной, так ведь?
– Но вы же рассказываете нам про общество, – удивилась Фрэнки, – так что это не такой уж секрет.
– Секреты обладают силой, если кто-то знает об их существовании, – ответил мистер Саттон. – Достаточно показать самый краешек, а остальное не выпускать на свет.
– А где вы храните эти записи?
– Упакованная в пластырь! – рассмеялся доктор Монтегю, которому досталось больше каберне, чем остальным.
– Смотрите на запад, парни! – захихикал Старший.
– О нет, – простонал мистер Стирфорт. – Только не это.
– Не могу поверить, что мы это делали, – усмехнулся доктор Монтегю. – Обратитесь к книгам, мужчины!
– О чем вы? – поинтересовалась Фрэнки.
– Да так, ничего особенного, – отмахнулся доктор Монтегю.
– Не обращай внимания на отца и этих старых дураков слева от меня, – сказал мистер Саттон. – Вы, очаровательные леди, лучше знаете, как вести себя в хорошем ресторане, нежели они.
– А кто сказал, что Фрэнки не станет «бассетом»? – заметила Зеда. Тогда она училась на старшем курсе, а Фрэнки только что поступила. – Может, она вступит в клуб. Тогда ей нужно обо всем рассказать.
Мистер Саттон расхохотался, а мистер Стирфорт сказал:
– Прости, Фрэнки, но это мужской клуб.
– Зеда, ты же это знала, – недовольно произнес Старший. – Зачем подкидывать Зайке идеи только для того, чтобы ее разочаровать?
– Да, знала, – ответила Зеда. – Я думаю, что это глупо, вот что.
– Хватит, – оборвал ее Старший.
– Кто будет десерт? – спросил доктор Монтегю. – Я возьму бостонский пирог с кремом.
Теперь,
Но по большей части (давайте будем до конца честными) Фрэнки думала о другом. В конце концов, Мэттью Ливингстон – сам Мэттью Ливингстон – пригласил ее на свидание!
В лесах
Алабастер охранялся не слишком тщательно. Ощущения, что за тобой постоянно наблюдают, вызванного похожей на паноптикум сущностью закрытой школы, оказалось достаточно, чтобы большая часть учеников подчинялась правилам без нужды в дополнительном надзоре.
В субботу утром Мэттью просунул под дверь комнаты Фрэнки записку, где объяснил, что ей следует спуститься на второй этаж по северной лестнице – оставаясь, таким образом, как можно дальше от комнаты охраны, – потом пройти через гостиную в маленькую кухню, которой никто не пользовался и из которой черный ход вел на крохотное крыльцо и к мусорным контейнерам. Существовало мнение, что засов на двери подключен к сигнализации, но Мэттью знал, что как минимум в прошлом году это было не так.
Записка, написанная рукой Мэттью.
Внизу он большими буквами написал «Сожги это», но Фрэнки все равно полдня носила записку с собой. Она шла на свидание с Мэттью Ливингстоном.
Поздно вечером.
На вечеринку, которую устраивают он и его друзья.
Год назад Фрэнки сказала бы, что это невозможно. Она была ребенком, а он почти взрослым мужчиной. Она была никем, а он золотым мальчиком. Но вот все это происходит – так легко, как, ну., упасть с велосипеда.
Триш не пригласили. Ее парня, Арти, тоже. Фрэнки начала было извиняться, но Триш только отмахнулась:
– Я и без того проведу на поле для гольфа пару часов в субботу. Арти хочет поиграть. Я не собираюсь возвращаться туда среди ночи, чтобы посмотреть, как компания парней со старшего курса пьет пиво. Ненавижу такие вечеринки.
– С каких пор? – спросила Фрэнки, вытягиваясь на кровати. – С каких пор ты вообще бываешь на таких вечеринках?
– Братья брали с собой на Нантакете этим летом. Там просто холодно и скучно. Парни выпендривались друг перед другом и постепенно напивались.
– Там что, не было девушек?
– Были, но… – Триш вздохнула. – Все равно было понятно, что это только для парней. Я несколько раз сходила, а потом сказала Тоферу и Джеймсу, что останусь дома.
– И что ты делала?
– Смотрела кино с родителями. Пекла крамблы [8] .
– С ягодами?
– И с персиками. И с ревенем.
– Ты серьезно?
– Это прикольно, – ответила Триш. – Намного прикольнее, чем слушать, как парни говорят через губу и обсуждают спорт, уж поверь мне.
8
Крамбл – классический английский десерт из фруктов, запеченных под корочкой из крошек песочного теста.