Это наша ночь
Шрифт:
Барни обратился к Терри:
— Пойдем, я вас познакомлю. Она живет в Хармони неполные три года, а ты уже давно не был дома. Ты что-то не торопился нанести визит в родные края.
Аннабелла вздернула подбородок и приготовилась к встрече с лунатиком по имени Терри. Внезапно он оказался прямо перед ней, и ей пришлось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо.
Его голубые глаза искрились переменчивым светом, придавая ему интригующий вид. Ей еще не приходилось видеть глаза, подобные этим, на столь привлекательном лице. Неужели он улыбнулся? Боже, какая обаятельная теплая улыбка — она способна растопить даже
— Мисс Аннабелла, — обратился к ней Барни, — разрешите представить вам Терри Расселла. Терри, это мисс Аннабелла Эбрахам, владелица «Сессны».
— Рад познакомиться, — Терри протянул руку и вежливо склонил голову.
Аннабелла посмотрела на его руку, затем на улыбающееся лицо и снова перевела взгляд на руку, застывшую в ожидании. Наконец она подала свою, тотчас почувствовав, как его сильные длинные пальцы обвили ее кисть.
«Птичка», — вдруг пришло в голову Терри. Она напоминала ему маленького невзрачного воробышка, такая же испуганная и нахохлившаяся. У нее были огромные карие глаза и каштановые волосы, стянутые в тугой узел на затылке. Коричневое платье и того же оттенка туфли на низких каблуках дополняли общее впечатление. Аннабелла Эбрахам не была лишена привлекательности, но и хорошенькой ее нельзя было назвать. Она просто… просто существовала, и все.
— Мистер Расселл, — в знак приветствия Аннабелла чуть наклонила голову. Она медленно высвободила руку.
Терри внезапно напрягся. Неужели такой голос принадлежал этому маленькому воробышку? Терри показалось, будто его ударили в солнечное сплетение. Голос женщины был низким и мягким, а его имя, произнесенное ею, окутало его, как… как бархатное покрывало. Что за необыкновенный голос!
— Терри уроженец этих мест, он вырос в Хармони, мисс Аннабелла, — сказал Барни. — Ребенком он доставлял много хлопот родителям. Он был ужасным выдумщиком и непоседой. Его мать и отец сейчас отошли от дел и живут здесь, а Терри работает в одной большой компании в Нью-Йорке. Он приехал ненадолго, навестить своих стариков.
— Барни, ты забыл о деле, — Терри прервал разглагольствования словоохотливого Барни. — Давай подпишем все бумаги, ладно? Пилот из Талсы рвется обратно, да и мисс Аннабеллу не стоит держать на солнцепеке.
— Хорошо, — согласился Барни. — Пойдемте внутрь.
— Прошу вас, — Терри ослепительно улыбнулся Аннабелле, пропуская ее вперед.
Аннабелла вежливо кивнула в ответ и направилась к входной двери в диспетчерскую.
Пробормотав едва слышно проклятие, Терри последовал за ней. Она упорно хранила молчание, а ему так хотелось вновь услышать ее голос, хотелось узнать, действительно ли мисс Аннабелла Эбрахам обладала самым чувственным, завораживающим, сексуальным голосом, какой ему доводилось слышать, или это ему только показалось. Застенчивые невзрачные особы не имеют таких голосов!
В диспетчерской Терри подписал все необходимые бумаги, к большой радости пилота из Талсы, и Аннабелла дрожащей рукой поставила свою подпись в указанном месте. Мужчины обменялись парой фраз о достоинствах «Сессны», затем пилот попрощался и ушел, сказав, что его дожидается приятель, пообещавший подбросить его до Талсы.
В соседней комнате зазвонил телефон, и Барни грузной поступью вышел, недовольно бормоча под нос, что ему не дают ни минуты покоя.
Терри облокотился о высокий стол и скрестил руки на
— Итак, кажется, вы стали законной владелицей самолета, мисс Аннабелла.
— Кажется, да, — вздохнув, откликнулась она, не испытывая ни малейшей радости по этому поводу.
Опять… этот голос. Он не чудился ему. Невероятно — теперь, глядя на Аннабеллу, Терри больше не находил ее такой уж невзрачной. Взятые в отдельности, черты ее лица были очень милы — огромные карие глаза, маленький аккуратный носик с россыпью веснушек, красиво очерченные губы. На ее лице не было и следа косметики, даже помады или блеска для губ, или как там еще женщины называют эту штуку. Лицо Аннабеллы по-настоящему хорошенькое, решил Терри. Унылое впечатление ее облику придавала тусклая, коричневого цвета мешковатая одежда. Но Боже, что за потрясающий голос! Он заставлял забывать обо всем.
— Что вы собираетесь делать с самолетом? — спросил наконец Терри.
— Не знаю, — ответила она, разводя руками. — Я пыталась объяснить устроителям лотереи, что мне ни к чему такой приз, но они заявили, что я должна получить его, раз уж выиграла. Лучше бы я не ходила на открытие того магазина! Я никогда в жизни не участвовала ни в каких лотереях. А теперь мне придется платить налоги за эту… эту махину. О Господи!
Терри опасался, что сделает то, о чем впоследствии пожалеет, потому что каждое слово, произнесенное Аннабеллой, задевало какие-то ранее неведомые ему струны в глубине души. Приглушенная боль сладко отдавалась во всем теле, заставляя его придумывать способы, чтобы вынудить ее говорить сутки напролет.
— А вам не приходило в голову использовать свой приз по назначению? Почему бы вам не научиться управлять самолетом и не летать? Это такое наслаждение.
Глаза Аннабеллы расширились, и она прижала руку к сердцу, словно бы для того, чтобы успокоить сердцебиение.
— Нет, ни за что на свете! Я бы никогда не решилась! Я ни разу в жизни не летала. Одного взгляда на ваши трюки с самолетом в небе было достаточно, чтобы у меня начисто пропало желание подняться в небо.
Терри выпрямился и наклонился к ней, легко коснувшись ее плеч.
— Расслабьтесь, мисс Аннабелла, — мягко сказал он. — Вы побелели как мел. Забудьте о моем предложении, я не хотел вас напугать.
Аннабелла в этот момент напомнила ему перепуганного ребенка, и ему захотелось обнять и успокоить ее, чтобы она выкинула из головы все мысли о полетах, сказать, что ничего плохого с ней не случится, потому что он рядом.
— Успокоились?
Аннабелла ощутила тепло, шедшее от руки Терри. Оно разливалось от кончиков пальцев к груди, вызывая странные, противоречивые чувства.
— Мисс Аннабелла, с вами все в порядке? — обеспокоенно повторил Терри.
— Что? О, да, конечно. — Она быстро отстранилась и тотчас же почувствовала, как ей неуютно без тепла его рук. — Извините меня, мистер Расселл. Я приняла ваши слова слишком близко к сердцу. Просто я панически боюсь полетов, и все, связанное с самолетами, наводит на меня ужас.
Он улыбнулся.
— Я это заметил.
— В качестве второго приза в лотерее разыгрывался потрясающий фарфоровый сервиз. Когда я его увидела, именно он побудил меня купить лотерейный билет. Подумала, вдруг выиграю эту посуду с орнаментом из фиалок. Глупо, конечно.