Это не любовь...

Карр Анна

– Хочешь, чтобы я остановилась, Анечка? – сбивчиво и азартно спросила она.

Меня затрясло от возбуждения, и я задохнулась.

– Скажи мне… – хищно усмехнулась она, – скажи ЕМУ!

– Нет… – сбивчивый рваный всхлип, и его руки резко сжались на моих запястьях.

– Сдавайся мой мальчик! – усмехнулась она. – Или я буду пытать ее до потери сознания!

По моим щекам предательски покатились слёзы – полная безконтрольность, но я не хотела, чтобы она останавливалась.

– Не могу…Вик! – процедил он, перехватывая мои

руки своими в замки и сжимая пальцы.

– Можешь, сладкий… – потянулась она к нему, пробежавшись пальцами по ширинке. – Просто расслабься… И я дам столько вкусного!

Он застонал и, отпуская мою руку, потер переносицу.

– Хорошо, что ты хочешь?

– Твой красный…

– Блять!

– У нее остается право голоса…

Я сжала его кисть и, успокаивающе прошлась пальцами по ладони, уговаривая согласиться. Вика еще никогда не была со мной такой жесткой, и мне хотелось распробовать это. Потому что никогда раньше меня так сильно не накрывало – сознание явно было измененным… Мне хотелось глубже в эту открытость и беззащитность.

– Ладно! – кивнул он, закрывая глаза. – Мы в твоих руках…

– Хороший мальчик… У вас минут десять настроиться – можете поиграться. Я скоро вернусь…

Немного растерев место укуса, она звонко поцеловала его:

– Умница… – и по моему телу опять прошла волна дрожи. – Мне понравилось, как ты кричала… Расслабь нашего мальчика.

Изящно изогнувшись, она встала и вышла из комнаты.

Расслабить «мальчика» хотелось невероятно и я, повернувшись на живот, потерлась лицом о его бедро, все еще обтянутого легкими брюками. Шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы, он помассировал пальцами ноющий укус на моей шее, и я застонала от удовольствия.

Медленно и нежно покусывая его, и поднимаясь выше, я добралась до пояса его брюк, и мои покусывания стали чуть требовательнее. Расслабляясь, он лег на спину и потянул меня выше, захватывая одной рукой мой подбородок, а второй ласково сжимая волосы на моем затылке.

Он ведет меня?!

Я замерла от нерешительности, пытаясь настроиться на новую волну, но, грубо пройдясь большим пальцем по моим губам, он толкнул мне его в рот и надавил на нижнюю челюсть, одновременно впечатывая мой приоткрытый рот в свой тут же напрягшийся пресс.

Мой рот открылся в немом вопле, и меня скрутило от возбуждения и удовольствия. От подкативших ощущений я ослепла и оглохла на несколько секунд. Теряя ориентацию в его мгновенно оживших руках, я через секунду оказалась прижата им к кровати и почувствовала, как его член через ткань вдавливается мне между ног.

– Открой глаза, – негромко приказал он, и я не смогла не подчиниться, распахивая их.

Его взгляд как удар об стену дезориентировал меня окончательно, и моё тело превратилось в лаву удовольствия, теряя свои границы.

Только ЕГО глаза…

Мы плавились, плавились, плавились… без движений и слов… Может секунду, а может и вечность.

– Хватит! – ударила

нас Вика своим приказом.

Мне снова захотелось заплакать…

Надавив на плечо, она вынудила его перекатиться с меня, и я потеряла свои ощущения, слыша только его шумное дыхание рядом.

– Не расстраивайся, сладкая… – Взяв руками моё лицо, Вика сосредоточила мой взгляд на себе. – Мы оба поиграем тобой сегодня … Я обещаю.

С каждым словом ее интонации становились жестче и холоднее:

– Принеси ремень! – она стрельнула взглядом в кресло и, сорвавшись с кровати, я поторопилась выполнить приказ. Застыв с ремнем в руках возле кровати, я наблюдала за ними на негнущихся от свалившихся на меня ощущений ногах – боль или удовольствие?

Вика оседлала Илью, и в ее руках мелькнул квадратик серебристой фольги – презерватив. Дразня, она провела упаковкой по его губам, и он резко и раздраженно перехватил упаковку зубами, вырывая из ее пальцев. Вика заулыбалась и прикусила губу:

– Какой несдержанный…

Прикусив зубами край, он разорвал упаковку. Я услышала звук расстёгивающейся ширинки и перевела взгляд ниже. Вика нетерпеливо срывала с него остатки одежды и через пару секунд снова уселась сверху. Он протянул ей резинку и она, пройдясь несколько раз рукой вдоль его члена, быстро раскатала на нем презерватив. Приподнявшись над ним, она устроилась сверху и стала медленно опускаться – я обожала этот момент! Удовольствие иглами прострелило снизу вверх, и я застонала, напоминая ей о себе. Покусав губы, она устроилась поудобнее, и из под ресниц оглядела меня осоловелыми от наслаждения глазами.

– Иди сюда… – поманила она меня пальчиком, и уточнила: – Кошечкой…

Закусив ремень зубками я, медленно, не отводя от нее глаз, подкралась к ним по кровати. Постанывая, она наблюдала за мной. Тихо зарычав, Илья дернулся под ней, и я перевела на него взгляд, встречаясь с его дикими потемневшими от возбуждения глазами.

– Веди себя хорошо, – наклонившись, Вика придушила его.

Закрыв глаза, он сжал челюсти, и она усилила хватку:

– Расслабляйся! – отрезала она.

Он начал отключаться, и его руки рванули к горлу, моментально отпуская его, Вика влепила ему пощечину, и он снова, зарычав, вцепился руками в кованные прутья у изголовья кровати – попытка отдать контроль.

– Какой ты сегодня проблемный! – усмехнулась она, лаская его горло. – Хоть привязывай! Иди ко мне, сладкая… – переключилась на меня она и потянула из моего рта ремень.

Я послушно выпустила ремень и, подчиняясь ее требованиям, оседлала его, прижимаясь к ней спиной.

– Подними волосы.

Перехватив свои распущенные волосы с шеи, я, закрыв глаза и немного извиваясь – ей нравиться именно так – удерживала их руками наверху, пока она одевала мне на шею его ремень, продев в бляшку второй его конец. Ощущение удушающего ошейника на шее вызывало легкую панику и чувство безволия.