Это не любовь...
Шрифт:
– Твой ход… – подмигнула я ему, и он в удивлении уставился на пешку в своей руке.
– Я проиграл! – засмеялся он, щелчком сбивая своего короля. – Так сколько тебе исполнилось?
Я фыркнула.
– Если я верну свои пальцы тебе в рот, ты перестанешь спрашивать это?
Его девушка резко опустила журнал. И мы застыли, глядя друг на друга как нашкодившие дети.
– Прости! – пискнула я, чуть слышно.
Блондинка сверлила его разъяренным взглядом и меня разобрал беззвучный смех. Он с вызовом поднял бровь, глядя ей в глаза. И я решила потихонечку
– Пойдем-ка, ведьмочка! – ухмыльнулась она плотоядно, – Приворожила моего мальчика…
Обняв за талию, она повела меня в спальню, как Илья полчаса назад.
Они хотят меня?
Нет…
Предчувствие подсказывало, что мы идем разговаривать.
В животе порхнуло удовольствием, опасностью, предвкушением, неловкостью и еще несколькими неуловимыми эмоциями. Мне понравилось…
Как только мы вошли, из душа Илья вышел, с голым торсом, но в брюках. Замер, глядя на нас, но тут же скинул с плеч полотенце и присел на кровать, потерев лицо руками. Виктория нежно толкнула меня, заставляя приземлиться в кресло напротив него.
– И что прикажешь делать с остатками моего Илана? – воткнув руки в бока, требовательно посмотрела она на меня.
Остатками?
Он был… уставшим. И больше не «держал лицо». Мне не хотелось вскрывать его больше – бессмысленно – он был «как есть…». И мне не понравилось его состояние. Я перевела взгляд на ее голый идеальный живот и пробежалась по нему пальцами. Она должна знать что делать с этим… Это ее игрушка сломалась. Тут нет моей ответственности… Или есть?
– Уверена, ты знаешь пару способов, чтобы собрать его обратно… – улыбнулась я ей, пытаясь разрядить обстановку.
Илья не улыбался, пристально разглядывая меня. В груди болезненно стукнуло от его отчаянного требовательного взгляда. Я была не готова принять это… Мне захотелось сбежать.
– Так ребята… – вздохнула Вика и замолчала минут на пять, пока мы с Ильей боролись взглядами. – Анечка? – позвала она меня, и я оглянулась, – Хочешь его?
Я облизала губы, переводя взгляд на его голый торс. Картинки наших игр неконтролируемо полетели в моей голове, заставляя пылать и нестерпимо захотелось застонать. Разглядывая мою молчаливую реакцию, он на мгновение полыхнул эмоциями и зло усмехнулся.
– Да. – покачала я головой.
Виктория опять ненадолго замолчала.
– Илья… – прищурилась она, – Ты не дергайся сейчас… Вообще ни о чем не думай. Мы сами решим за тебя.
Он обреченно кивнул, но взгляда не отвел.
– Я хочу сделать тебе подарок, Анечка. Но он очень ценный для меня и ты должна очень бережно относиться к нему. Есть одно правило…
Мы оба внимательно смотрели на нее. Илья нахмурился и сглотнул.
– Ань, это, блять, всё так на грани… И Илья всегда будет под ударом. Но я не вижу другого выхода… Я не хочу больше учувствовать в этом фарсе. – ее лицо расстроено дернулось, – Ты должна выдержать ваш общий предел – остаться девственницей… мы обе знаем – «почему». До шестнадцати. Я хочу подарить
Он был ошеломлен и размазан… Маски были сорваны, и мы все чувствовали друг друга без вызовов, игр и другой мишуры. Несколько секунд полного обнажения.
– Да… – кивнула я, глядя в синее жгущее отчаяние.
Он опустил взгляд – облегчение…
– Илья, – позвала она его.
Он обернулся.
– Не насилуй себя. Не скатывайся в ваниль – ей этого не нужно… И в Д/С не зависайте чрезмерно… Она заскучает. Начните с этого, но потом позволь ей просто развить формат… Она хорошо чувствует Тему, но технически… разберетесь, в общем. Не дети же… – рассмеялась она.
Присев перед ним Виктория нежно поцеловала его в губы.
– Я буду скучать по тебе, мой Илан… – он сдержанно улыбнулся и пробежался большим пальцем по ее губам, – Расслабляйтесь, я народ сейчас увезу на тусовку. Увидимся утром.
Подмигнув мне, она вышла, закрыв за собой дверь.
Мы остались с ним вдвоем. Ощущение было странное…
Вокруг всё словно натянулось и должно вот-вот лопнуть. Я просто прислушивалась к себе и к нему. Он терпеливо чего-то ждал, никак не вмешиваясь в мою прострацию.
Наше оголенное состояние было таким острым, что фактически приносило физическую боль. И накал возрастал с каждой минутой. Мы смотрели друг на друга, словно увиделись в первый раз. На самом деле так и было. Мы первый раз видели друг друга настоящими. И это неизбежно создало между нами ощущение какого-то сжигающего откровения.
Открываться – это так больно… и сладко…
– Иди ко мне… – позвала я.
Он встал сделал два шага и… рухнул на колени к моим ногам! Не касаясь… Но сминая меня энергетикой!
Он был такой мощный! И я почувствовала в его жесте, как он бросил всего себя к моим ногам.
Мой…
Наше дыхание сорвалось и мы расплавились. Казалось, что вокруг воспламенится сейчас. Неизвестное чувство, всеохватывающее и сокрушающее вошло в свой апогей. Внутри все дрожало и дышать было сложно.
– Это так много… – шепнула я, и он ошеломленно кивнул.
Пройдясь рукой по его волосам, я притянула его голову к себе на колени, и меня накрыло чувством правильности, облегчения и тихого удовольствия. Как будто все встало на свои места, и пузырь напряжения лопнул, делая то чувство, которое заполнило меня в момент его покорения частью меня. Мы тихо простонали, и он охватил руками мои колени.
Я гладила пальцами его волосы, захватывая периодически шею и плечи. Он просто тихо постанывал в моих руках. Через некоторое время он отстранился и посмотрел на меня. Я погладила его губы, млея от долгожданных тактильный ощущений. Завораживая меня прямым открытым взглядом, он перехватил мою руку и поцеловал пальцы:
– Спасибо…
Глава 2. Несовершенные обстоятельства совершенного кинка
Композиция № 5_Наутилус Пампилиус – Я придумал тебя
27 июля