Это не моя свадьба (но я здесь главная)
Шрифт:
— Скажи-ка, ты с ним уже встречалась? — с улыбкой спросила Рената, и на щеках у нее проступили ямочки. Ей тридцать пять, а выглядит на двадцать два. Мне тоже тридцать пять, но я выгляжу на тридцать четыре. Утешаюсь тем, что видела невест, которые в тридцать пять тянули на все сорок пять — от тяжелой жизни.
— С кем?
— С тем парнем.
Я закатила глаза. Отвяжись, женщина.
— Все еще заходишь на «Match.com»? — не отставала Рената. Как и все счастливые в браке мамочки, она изо
— Уже нет, — ответила я, не поднимая глаз от нежных бутонов, которые складывала, как детали паззла. Большинство на моем месте просто собрали бы их, как пучок петрушки, но я знала, что Зои будет рассматривать цветы под микроскопом и, если заметит неровные концы или неподходящие бутоны, запросто отправит в мусорную корзину.
— Надоело?
— Надоело.
— Понятно, — кивнула Рената.
Мой экс-бойфренд, один из многих, с кем я сохранила дружеские отношения, сказал однажды за бутылочкой холодного «Бадвайзера»:
— Людям посредственным, Мили, легко найти друг друга. У них много общего, потому что середина всегда плоская. Но в тебе есть что-то особенное, так что и времени требуется больше. — Себя он, разумеется, зачислял в Клуб Заурядностей (как, полагаю, и девятнадцатилетнюю девчушку, с которой начал встречаться после меня), но в моем случае попал в точку. — И не настолько уж ты жалкая, чтобы стремиться примкнуть к большинству, — добавил этот пророк, похлопывая меня по ноге в том месте, которое целовал не столь уж много месяцев назад.
Я тогда спросила, почему многие парни оставляют открытой дверь в туалете, когда идут пописать. Что это все означает?
— Страх попасть в ловушку. Беги от таких со всех ног.
Так что теперь я пополнила арсенал обязательных требований к потенциальным кандидатам таким правилом: никогда не встречаться с парнем, который писает при открытой двери. Список у меня длинный.
— Размечталась? — вторгся в мои размышления голос Ренаты.
— Так, вспоминаю кое-что, — прошептала я, немало смутившись.
— А я ищу пистолет для склеивания, — рассмеялась она и швырнула мне в лицо пригоршню ландышей, некоторые из которых застряли у меня в волосах. И именно в этот момент в комнату вошла Зои.
На ней был белый костюм — что весьма рискованно с учетом того, с чем мы работаем, — светлые волосы собраны в идеальный шиньон с одной-единственной заколкой, в ушах брильянтовые сережки-слезинки, на губах — бледно-розовая помада. Это один из показателей, по которым я определяю ее настроение. Хорошо ли положена помада? О наступлении стадии ультрадепрессии или суперманиакальной активности первой предупреждала помада. Сегодня все было в порядке.
— Еще два часа, — пропела Зои, перебирая в воздухе ухоженными пальчиками (на правом безымянном красовалось кольцо с огромным брильянтом) и проплывая по комнате.
Хм, пожалуй, к помаде стоит присмотреться повнимательнее.
— Как дела у наших
— Отлично, Зои. — Я отступила на шаг и, подбоченясь, оглядела стол, оценивая результаты нашей работы. Зои перевела взгляд на Доску Достижений и удовлетворенно кивнула.
— Грандиозно. — Ее новое любимое словечко. Сказочновышло из моды.
— Как думаешь, погода продержится? — Я посмотрела в окно. Собирающиеся в небе тучки угрожали сорвать планы, не предусматривавшие установку палаток. Впрочем, снаружи было еще темно, и солнце в этот ранний час не имело ни малейшего шанса прорваться сквозь серую пелену облаков.
— Небо имеет тенденцию проясняться для наших клиентов. — Зои подмигнула, и я поняла, что она репетирует эту фразу, чтобы вставить ее к случаю в разговоре с послом, а потом и с нефтяным магнатом. Чаще всего, так и получалось. За те годы, что я работала с ней, дождь приводил к отмене мероприятия лишь дважды; в одном случае причиной того же был огонь. Сотрудничество с Зои на девяносто девять процентов гарантировало защиту от стихий. — Мили, мне нужно, чтобы ты была готова вылететь через четыре часа.
Я растерянно заморгала.
— Вылететь?
— Мы отправляемся на Гавайи, — пропела она и, пританцовывая, выплыла из комнаты.
Я повернулась к Ренате, на огорченном лице которой уже проступила полуулыбка. Она была не из завистливых, но отпуск на Гавайях был нужен ей больше, чем мне — у ребенка колики, муж, не привыкший делить груди жены с кем-то еще. Двое детей на руках — это немало. А теперь еще и ожог от капли горячего клея, упавшей на мизинец.
Глава 3
Я упомянула, что люблю свою работу?
В такси, по пути в аэропорт, я только что не пела. И это притом что битком набитая сумка едва не лопалась от натуги; куда бы мы ни летали, в Неаполь или Орландо, Каир или Марокко, Монте-Карло или Вегас, Зои требует помещать все в ручную кладь и категорически против сдачи вещей в багаж. Летать приходилось часто, и налетала я столько, что хватило бы до Юпитера и обратно, да вот только времени, чтобы оглядеться, всегда не хватало.
Я встретила Зои в ВИП-салоне первого класса. Она потягивала «мимозу» и болтала с седовласым джентльменом, отчаянно и безуспешно пытавшимся спрятать обручальное кольцо. Снять кольцо и незаметно уронить его в карман — похоже, этот фокус он проделывал в прошлом много раз — теперь не позволял артрит. Я улыбнулась дядечке и встала между ними, а мое плечо убедительно предложило ему переключить внимание на стюардессу.
— Мили, дорогуша, ты как раз вовремя. — Зои допила «мимозу» и поблагодарила меня за вмешательство беззвучным «спасибо». — Надеюсь, ты захватила костюм.