Это не моя жизнь
Шрифт:
– Какие гаражи, какое полотно?! Что произошло сейчас здесь? Пока я принимала ванну! Признавайся! Кто вырубал свет во всей квартире?
– Не понимаю, о чём ты, – стараясь не смотреть жене в глаза, он с силой отодвинул её в сторону, схватил с вешалки пиджак. Когда за Константином захлопнулась дверь, Евгения опустилась на банкетку и начала всхлипывать. Губы скривились, как в детстве, когда в пермском дворе кто-нибудь отбирал новую куклу.
Август как предчувствие
– Девушка,
Юное безусое лицо в окне киоска вызывало доверие, располагало. Тонкие пальцы нервно барабанили по стеклу. Девушка, которой меньше тридцати дать было невозможно, тем не менее, насторожилась:
– Так купи, парень! Всего ничего, червонец… Какие наши годы! Пригодится в учёбе-то! – и, как бы про себя, заметила: – Надо же, такой молодой, и уже курсовую пишет!
– Зачем? Есть у меня авторучка, – недоумевающе протянул «студент». – Я на пару минут всего прошу-то!
– А где ж курсовая-то? – продавщица придирчиво оглядывала парня с ног до головы. – Ни дипломата, ни портфеля, ни сумки… Из-за пазухи, что ли, достанешь?
– Вам чего, жалко, да? – взмолился парень, явно теряя терпение. – Вот уж никогда бы не подумал.
– Ладно уж, подписывай свою курсовую, – словно устыдившись своего недоверия, она сдалась и протянула авторучку. – Так уж и быть.
Паренёк быстро перебежал через дорогу и нырнул в проходной двор. Через минуту он стоял в телефонной будке и трясущимися пальцами старательно разворачивал бумажный пакетик. Вскоре из пакетика на заранее приготовленный листок бумаги просыпался белый порошок. Вынув из кармана только что купленную ручку, быстро её раскрутил. Стержень выбросил в урну, а стеклянную трубочку вставил себе в ноздрю. Аккуратно «всосав» порошок, он какое-то время стоял с закрытыми глазами, потом не спеша вышел из будки и побрёл в сторону шумного проспекта. Ненужная стеклянная трубка покатилась по асфальту.
Через пару минут парень полулежал с закрытыми глазами на скамейке, на подрагивающих губах гарцевала чуть заметная улыбка. Он не заметил, как рядом опустился средних лет коренастый мужчина с седеющими висками, одетый в серый плащ.
– Что, опять на подсосе? – поинтересовался у паренька. – Не слишком часто в последнее время? И где только деньги берёшь?!
– Ты, что ль, подкатил, попс, блин? – нараспев протянул парень, открывая глаза. – Тихонько причалил, как крыса. Шёл бы мимо – нет, надо обязательно кайф обломать! У меня каникулы, неужели непонятно! Я в вашу с матерью пургу не встреваю, так и вы оставьте меня в покое. Сам уплывёшь или мне вставать?
– Ты бы мать пожалел, Савёл! Если на меня и себя наплевать, – озираясь по сторонам, чтобы никто не слышал, начал выговаривать мужчина. – Деньги, небось, у неё выклянчил?
– Ну, понеслась бодяга! – парень медленно поднялся
Отец какое-то время смотрел ему вслед, потом достал из кармана пустую пачку «Мальборо», скомкал и начал вертеть в руках. Глаза при этом блестели.
Запылённая листва тополей почти не шевелилась. Он стал часто замечать в последние дни эти паузы без ветра, и почему-то становилось в такие минуты не по себе. Странный в этом году выдался август, словно что-то должно случиться в ближайшее время. Не только в природе, но и в отдельно взятой человеческой жизни…
Звали мужчину Аркадий Изместьев. В тысячный раз он задавал себе вопрос, когда мог «проворонить» сына. Полтора года назад их с Ольгой словно обухом по голове саданула новость: их пятнадцатилетний Савелий – законченный наркоман. Лечение в престижных клиниках, в которые пристраивали парня, сколько-нибудь ощутимого результата не приносило. Савелий держался потом не больше месяца. И – срывался, словно демонстрируя родителям, насколько ничтожны их попытки что-либо изменить.
Не «садить» же на «заместительную терапию» такого молодого! Хотя, что скрывать, данный вопрос не раз и не два поднимался в разговорах с врачами. Доктора при этом всегда занимали резко отрицательную позицию.
Аркадий перестал ходить на родительские собрания, взвалив это на хрупкие плечи супруги. Звонки из милиции, вызовы токсикологической бригады, поиски по притонам – сколько всего случилось за это время, невозможно себе представить. В конце бесконечного туннеля света не просматривалось. Деньги в семье Изместьевых, если они и были какие-то, перестали водиться окончательно.
От грустных мыслей отвлёк остановившийся неподалёку чёрный «лексус». Вернее – ступившая на асфальт из проёма задней дверцы ножка в лакированной туфельке. Она застыла на секунду, как бы давая себя получше рассмотреть. И Аркадий беззастенчиво на неё уставился, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
Да, ему под сорок. Ну так что, он перестал от этого быть мужчиной? В той беспросветности, что выпала ему в последние месяцы, подобные чудесные миги готов ухватывать, как глотки живительного воздуха во время заплыва кролем на двести метров.
Обладательница прекрасной ножки тем временем явилась перед взором целиком. Кольнув при этом в самое сердце: там шевельнулось нечто совсем забытое. В груди становилось теплее с каждым шагом женщины.
Наконец, от обрушившейся на него догадки Аркадий выронил скомканную пачку и привстал. Не может быть! Стройная фигурка элегантно проплыла мимо, не удостоив Изместьева взглядом.
Модный бордовый пиджак с юбкой, косынка в тон костюма, сотовый телефон прижат к уху, солнцезащитные очки. Бизнесвумен, кажется – так их называют.