Это не орлы – это чайки
Шрифт:
– За что?
– За драку.
– Накричал на тебя? – улыбнулась Аня.
– Ну да.
– И поделом тебе. А ты кто по званию?
– Лейтенант.
– Значит, ты должен подчиняться моему отцу?
– Нет, твой отец мне не командир и не начальник.
– Как, он же командир.
– Он командир батальона, но я не в его батальоне.
– А батальон это что?
– Это пятьсот человек.
– Ого, бойся моего папку.
– Да, конечно.
– Да шучу же. – она обхватила его шею и стала раскачиваться. – принесёшь мне мои туфли?
– Хочешь
– Уже поздно, ты же проводишь меня до дома?
– Конечно, Каразина Анна Георгиевна.
– Ну хватит! – она схватилась руками за его лицо. – Давай просто забудем это.
– Можно я тебя поцелую?
– Поцелуй. – прошептала она.
Он прикоснулся к ней. Наощупь обхватил её бёдра, а она запустила руку ему в волосы. Он застыл в поцелуе. Её губы в тот миг оказались нежнее всего на свете, и хотелось просто тихонько к ним примкнуть. Они были и тёплые, и холодные. Сладкие от ваты. Словно весенние солнце, которое лучами пробирается через прохладный ветерок. Он спустился к щеке и чуть не утонул в ней, а потом к шее и почувствовал пряный запах волос.
Они долго обнимались и не могли отлипнуть друг от друга в царящей темноте и тишине. Наконец, Алексей взял её туфельки и надел на её белёсые ножки. Они больше не разговаривали. Только держались за руки.
В метро вела уже Аня. Она не сказала, куда они едут, так как они всё ещё были немы. Вагоны забиты людьми. Когда освободилось место, Алексей посадил Аню, а сам стоял рядом. Она сидела трепетно на краю сиденья, идеально выпрямившись, а он смотрел на её лоб.
Они доехали до парка победы, перешли на желтую ветку и спустились вниз. Алексей настороженно посмотрел на табло. «Должно быть она живет где-то в Солнцево». Но это оказалось неверным предположением. Они вышли на станции Раменки.
«Да-не, этого не может быть. Просто совпадение».
Вдруг Аня опять заговорила.
– Когда я сюда приехала, мне папа объяснял по телефону, как добраться до дома, он заметил, что всё время надо идти налево. Вот из вагона вышли и налево, а потом из метро тоже налево, а потом…
Алексей её не слушал. Не слышал. Мало того, что он онемел, так ещё и оглох, да и вообще остолбенел. Тело не двигалось, ноги не шли, они и всё его сознание были ведомы в тот миг неким проведением. «Да, это правда, здесь всё время нужно налево сворачивать».
Когда они вышли из метро, справа расстилалось шоссе, и машины с ветром проносились мимо. Алексей отпустил руку Ани и прошёл вперёд к дороге. Встал прямо на уступе и посмотрел на храм, что стоял вдалеке. Его было не разглядеть ночью, но Алексей узнал силуэт, и сознание дорисовало полностью в красках. Воспоминания. Целый ворох, который суетно бередил память. «Я же пообещал себе сюда больше не приезжать. Всё, сказал я себе. Хватит с меня этого места. Ладно. Я веду себя, как ребёнок. Это всего лишь место, я же не сам сюда приехал, просто хочу побыть с ней побольше наедине. Ну живет она здесь, ну и что». Его мысли прервало касание её руки, и они вместе продолжили путь в том направлении,
Дорога круто поворачивала, и они шли вдоль неё, а затем свернули в тёмный двор. Густая листва закрывала свет фонарных столбов, стены девятиэтажек тесно стояли в лабиринт, отчего было еще темнее. Они шли, держась за руки, по мокрому асфальту с прилипшими листьями. Наружу вылезли дождевые черви, и они оба пытались на них не наступить. Ветер задувал всё сильнее, а листва сбрасывала остатки дождя.
И вот Алексей уже улыбался. Он не был в этом месте пять лет и черпал оставленные силы. Алексей видел, куда она его ведёт, но устал удивляться. Нужно проводить её до дома.
Аня искоса посмотрела на него.
– Почему ты молчишь?
– Я не понимаю, что ты чувствуешь, но очень хочу понять.
Алексей смотрел себе под ноги.
– Я потом расскажу.
– Ага, значит, что-то есть?
– Значит, что-то есть. – повторил Алексей. – А ты останешься в Москве?
– Я не знаю, папа сказал, что если не поступлю, то уеду обратно в Новосибирск, чего я не очень хочу.
– Ну ты умница, значит, поступишь.
– С чего ты решил?
– Да просто, вот смотрю на тебя и так думаю… а у тебя тут кто живет?
– Отец. У него есть служебная квартира, а здесь мы получили не так давно.
– А он сюда не заявится?
– Нет, он сказал, что не очень любит это место, поэтому не против, чтобы тут жила я. Но мне всё равно на время придётся уехать.
– Когда? – испуганно спросил Алексей и посмотрел на неё.
– Если я поступлю, то мне нужно будет перевезти вещи. Но пока я не хочу уезжать, хочу, чтобы ты не уходил от меня. – проговорила она как-то робко.
– Я тоже не хочу от тебя уходить, но у меня сейчас отпуск, а потом снова начнётся служба.
– Но ты же в Москве служишь.
– Да, ну сейчас в Зюзино, а после призыва буду в Москве. В любом случае какое-то время не увидимся.
– Как долго?
– Ну, ещё где-то месяца два, как выйду с отпуска.
– Это не скоро.
– Не начинай. Я себе уже представляю, как ты одна по этому двору идёшь.
– Переживать будешь?
– Я уже переживаю, что ты здесь можешь идти без меня.
– Это мило.
Они пришли к месту, которое уже ожидал увидеть Алексей. Площадка, вокруг неё девятиэтажки. Капли свисали на деревьях. Стоял дом из одного подъезда. На крыльце ярко горел фонарь.
Алексей и Аня прошли сквозь площадку к подъезду. Алексей на время остановился у одной скамейки, она стояла спиной к дому, он слегка прикоснулся до её мокрой спинки, словно поприветствовал.
Алексей все ещё не мог поверить увиденному, но в душе смеялся над иронией. Они зашли в подъезд. Поднялись на тот же этаж. Встали у той же двери. Аня повернула ключ. У Алексея быстро билось сердце, словно хотело дотянуться и постучаться. Замок щелкнул. И Алексей пришёл в свой родной дом – дом, в котором он вырос, жил с мамой и папой, а по вечерам выходил во двор играть с Казаком.