Это не орочий Рон!
Шрифт:
— Мы прибыли с посланием от Гэндальфа Радужного, Владыка, — поклонился Леголас.
— Ха-ха-ха! Сын, я звал тебя два года, — сардонически рассмеявшись, замолвил Трандуил. — И вот ты возвращаешься, но лишь затем, чтобы передать послание от возмутителя мирового спокойствия?
— Спокойствия?! — побагровел Гимли, сын Глоина. — Владыка, в мире сейчас всё, что угодно, но не спокойствие!
— Повежливее, — потребовал Трандуил. — Иначе я дам знак страже и тебя выдворят прочь, гном! Почему я вообще вас слушаю? Не понимаю… Но хорошо, с некоторой долей внимания прослушаю ваше послание.
— Гэндальф Радужный призывает тебя, Владыка, на Белый Совет, который состоится через два месяца в Ривенделле, — сообщил ему Леголас. — Будет обсуждаться обстановка, воцарившаяся над Гондором, оккупированном "миротворческими"
— Леголас, сын мой… — Трандуил страдальчески поморщился. — Мне абсолютно плевать, что будет с Гондором, мне совершенно, извини за недостойную монарха грубость, насрать, что там "решит" Белый Совет, мне решительно всё равно, как на это отреагирует Саурон и его покровитель Мелькор, Королевство Рованион будет безучастно наблюдать за этим из-за могучих деревьев. Это моя официальная позиция.
— То есть ты просто будешь смотреть, как мир сгорает в пламени войны, начатой Рональдом Уизли? — холодно спросил Леголас.
— Войну начал не он, — усмехнулся Трандуил, оценивающе посмотрев на собственные ногти правой руки. — Уизли — это лишь катализатор, как новомодно это ныне называют учёные мужи. Да, он перевернул центры силы, полностью перекроил политику Средиземья, но… ни на что не повлиял коренным образом.
— Не понимаю, — недовольно нахмурившись, произнёс Гимли. — Твой отец, кажется, сошёл с ума, Леголас.
— Считай меня кем угодно, но я не безумец, — Трандуил посерьёзнел. — А теперь слушай и потом тщательно подумай над тем, что я сейчас скажу. Всегда было две стороны, пожалуй, со времён Эпохи Древ: силы добра и силы зла. Был Манвэ и был Мелькор. Всегда всё наиболее важное для судьбы Арды так или иначе крутилось вокруг этих двоих. Мелькор продвигал своих детишек, Манвэ своих. Тысячи раз собирались Воинства Добра, чтобы победить Воинства Зла. Тысячи раз, вы это знаете не хуже меня. Где-то численность поменьше, где-то меньше масштаб, но абсолютно всегда эти воинства сражались за то, чтобы спасти мир от зол. У Манвэ зло своё, у Мелькора тоже отдельное. И этот цикл был непрерывен, кто-то внимательный мог бы заметить тут странную закономерность, даже некоторую наигранность, но эту мысль я развивать не буду, это опасно даже для меня. Что изменил Рональд Билиус Уизли? Он изменил не суть конфликта, а средства, которым его будут вести обе стороны. Обе! Посмотрите на эти прекрасные доспехи, чётко отражающие мою суть… Они — творение одного из тысяч механизмов во глубине морийских руд, который работает непрерывно, останавливаясь только в случае исчерпания его сложными механизмами заложенного в них Уизли ресурса. Как это повлияло на Мелькора и Манвэ? Никак! Леголас, ты сам вооружён прекрасным трёхствольным пилинпелером мастерской работы. Гимли, а у тебя на поясе я вижу четыре двуствольные картечницы. Что изменилось? У вас просто изменились способы убийства недругов, но причин для их убийства не убавилось. Война Добра со Злом продолжается. Влияние Уизли никак не отразилось на этом. Да, орки стали сильнее, цивилизованнее, дисциплинированнее и вообще являются ныне сильнейшей армией Средиземья. Но! Они готовы воевать за своё Добро против вашего Зла, а вы готовы воевать за своё Добро против их Зла. Я в этом борделе выбрал роль наблюдателя, а не участника. Всегда лучше смотреть со стороны. Оттуда, как правило, куда лучше видно.
— Да, ты отчасти прав, но именно сейчас орки, обладая, как ты говоришь, сильнейшей в Средиземье армией, могут победить, — выдал контраргумент Леголас.
— Это закономерный итог, — пренебрежительно махнул рукой Трандуил.
— Но почему? — возмущённо вопросил Гимли.
— Потому, что я живу подольше вашего, юноши, — снисходительно улыбнулся Трандуил. — И я видел всё, что происходило в течение моей долгой жизни, начиная с Первой Эпохи. Армия орков развивалась и до Уизли. Я помню Войну Гнева. Я помню, что представляли из себя войска Моргота. Дикие, слабые, плохо вооружённые, но яростные и упорные. А теперь вспомните битву в Лихолесье, когда война сама постучалась в наши врата. Это были такие же орки, но выглядящие по-другому: почти у каждого из них была броня, вооружены они были более или менее специализированно,
Речь его была достаточно убедительна, чтобы ни Леголас, ни Гимли не нашли контраргументов. В душе они понимали, что он прав.
Они ушли. Путь их лежал в Ривенделл, где ждёт ответа Гэндальф.
//Марракеш. 23 июня 2049 года//
Ненадолго оставив Полумну у неё дома, Рон прошёл через камин в заведение "Цветок инжира". Это был классический ресторан для местных магов. Атмосфера тут царила обыденная: жара, пыль, множество лиц марокканской наружности, освежающиеся различными напитками, от банальной воды до жидкого щербета. Рон снял противогаз и вдохнул этот наполненный ароматами специй и экзотических напитков запах. Последний раз его рецепторы испытывали такое только во время его последнего визита к Дольфу, который прекрасно влился в местную атмосферу и чувствовал себя тут как родной.
— Доброго дня! Предложить вам напиток или, может, приготовить кальян? — появился перед Роном мужичок бедуинской внешности возрастом около пятидесяти лет или больше, говорящий на относительно чистом английском.
— Доброго, — кивнул Рон. — Забронируйте мне столик, я вернусь в течение сорока-пятидесяти минут.
— Вот этот столик у окна, — предложил марокканец.
— У окна не надо, — покачал головой Рон. — Лучше там, в углу.
— Будет сделано в лучшем виде, уважаемый, — поклонился ему мужичок.
Рон вышел на улицу и начал внимательно изучать окружающую обстановку. На первый взгляд, не видно, чтобы в Марракеше было тревожно, будто бы армагеддон их не коснулся и всё идёт своим чередом. Но ряд отличий всё же был. Галеоны явно не в ходу, преобладает обмен какими-то бумажками, выступающими в качестве платёжного средства. Патрулей не видно, но это не значит, что за порядком никто не следит. Примечательно обилие на улице лиц европейской внешности. Эти лица пренебрегали местной одеждой и вообще какой-либо одеждой магов, а носили преимущественно магловские одеяния.
— Ищете кого-то? — подошла к Рону пожилая женщина, судя по внешности, немка. — Девочки? А может, мальчики? У нас есть неподалёку бордель, там вас обслужат по высшему классу.
— Не интересует, — отмахнулся Рон. — Лучше скажи, почему здесь так много маглов?
— А это не маглы, — скрыв усмешку, ответила зазывала. — Это маглорожденные, которые пренебрегают традициями. Местные тихо осуждают, но делать что-то с этим остерегаются.
— Понятно, — кивнул Рон. — Расскажи мне, что здесь вообще происходит и можно ли тут жить. Вот это будет служить в качестве компенсации потраченного времени.
Рон показал брикет сушёного мяса. Белокурая женщина сразу опознала, что Рон предлагает в качестве оплаты, поэтому сдержанно кивнула.
В течение пяти минут он был введён в курс местных дел. Заправляет тут всем совет клановых старейшин, это старые маги, которые в почтенном возрасте застали ещё Вторую мировую войну. Правоохранительные функции выполняли отряды дружины из маглорожденных, выполняли плохо, без убийств или грабежей не обходится и дня. В качестве валюты местные готовы принимать всё, что может представлять собой ценность, но официально ходит дирхам, это бумага, печатаемая местным отделением банка Гринготтс. Магловский Марокко был уничтожен в Последней войне, поэтому с едой здесь тоже определённая напряжёнка, но отчасти выручает близко расположенное море. Марокканцам повезло, что их страну серьёзно разрушили ещё во времена правления Дольфа, поэтому в Последней войне им досталось не так сильно, как той же Англии или Франции. Но досталось.