Это про меня
Шрифт:
— Мы, кажется, собирались поговорить. Еще одна попытка?
Филофобия — боязнь влюбиться.
Глава 19. Гомилофобия
Никогда не думала, что поездка в машине может быть такой пыткой. Как вообще возможно сидеть ровно и не шевелиться, когда рядом находится человек, не обнимать и не целовать
— Нам долго еще ехать? — воспользовавшись возможностью, посмотрела на Яна.
— Минут пятнадцать, — парень хитро улыбался.
— Пятнадцать минут было пять минут назад, — пробубнила я, но взгляда не отвела.
Нестеров же рассмеялся:
— Смотри в окно.
Фыркнув, демонстративно отвернулась, пробубнив:
— Тебе бы надзирателем в тюрьме работать, а не врачом.
— Я сейчас еще и скорость сброшу.
Нестеров оставался невыносимым в любой ситуации. Даже сейчас, когда я была практически уверена, что ему так же невыносимо находиться рядом и не иметь возможности прикоснуться. Наверное, именно поэтому он мне так сильно нравился, даже несмотря на то, что четвертый раз останавливать машину он вряд ли согласится.
В итоге к тому моменту, когда я уже хотела начать жалобно скулить, мы все же приехали. Ян заглушил двигатель и уже в следующее мгновение оказался совсем рядом.
— Если так будет продолжаться дальше, то домой ты пойдешь пешком, — после чего поцеловал.
Эмоции были настолько сильными, что я вообще не понимала, как до сих пор не взорвалась, подобно яркому фейерверку. Хотелось навсегда остаться вот так рядом, потому что я была вполне уверена, что смогу жить без всего, кроме этих ласк.
Зачем вообще нужна еда и вода, когда есть поцелуи? А вот без них в мире точно станет гораздо меньше смысла. И как я раньше этого не понимала…
От таких потрясающих эмоций восхищение граничило со страхом, а вся жизнь до сегодняшнего дня стала казаться более серой и тусклой, словно кто-то накинул на нее пару слоев тюля.
Несколько секунд, которые потребовались мне для того, чтобы выбраться из машины и подойти к Яну, показались ужасно нудными и бессмысленными. Но едва его пальцы переплелись с моими, солнце вновь засветило ярче.
Пожалуй, такое поведение было абсолютно глупым и неправильным, но сейчас было все равно.
Поднявшись на цыпочки, коротко поцеловала Нестерова не в силах сдержаться и уже собиралась отстраниться, как парень ловко перехватил меня, сжав в объятиях, и поцеловал сам.
— И почему последнее слово всегда должно оставаться за тобой? — спросила, так и не отодвинувшись.
Вместо ответа Ян лишь хитро улыбнулся и пожал плечами, а потом посмотрел куда-то за мое плечо и заговорщически прошептал:
— Ну все, готовься.
Я
— Твой дедушка противник поцелуев?
— Отнюдь. Он просто любит задавать много вопросов.
— Так вот откуда у тебя эта привычка.
— Я перенял только самую малость, — кажется, Ян просто потешался.
— Звучит многообещающе.
Тем временем пожилой мужчина в очках, ведущий на поводке мохнатого рыжего шпица, практически поравнялся с нами.
— Добрый день! — первой отчеканила я, не переставая улыбаться, надеясь, что от такого рвения меня не перекосит.
— Добрый, — дедушка Яна улыбнулся в ответ, у него это вышло куда более непринужденно.
— Привет, — кивнул Нестеров, а потом, присев, почесал пса и, лишь распрямившись, представил нас. — Стеша — мой дедушка — Михаил Федорович. Дед — Стеша. Ну, про Кутузова ты уже слышала.
Мужчина кивнул, еще раз окинул меня взглядом и посмотрел на Яна.
— И Стеша — твоя девушка?
В этот момент захотелось закопаться. Видимо, Нестеров все-таки не врал про вопросы.
Сам же парень не спешил с ответом. Он немного склонил голову на бок, а потом обратился ко мне:
— Стеша — моя девушка?
От смешливых ноток в голосе захотелось натравить на Яна Кутузова, но тот выглядел слишком миролюбиво для такой кровопролитной затеи. Нестеров же мало того, что не захотел ответить сам, так еще и меня в бредовое положение поставил.
С улыбкой, которая уже, кажется, приклеилась намертво, посмотрела на парня, а потом и на Михаила Федоровича, который, видимо, сидел на тех же антидепрессантах, что и его внук. Ну нельзя так мило улыбаться, когда тебя огорошивают подобными вопросами!
— У Стеши, кажется, сбой в программе, но она обязательно ответит тебе позже, — Ян перехватил у дедушки поводок и продолжил. — Ты пока можешь чай делать, орудия пыток доставать, а как мы вернемся, продолжишь допрос с пристрастием.
Мужчина кивнул, словно такая фраза была вполне нормальной, а потом вновь взглянул на меня.
— Книжки про инквизицию полистаю еще, — усмехнулся он, после чего развернулся и зашагал к подъезду.
— Я начинаю опасаться твоих родственников, — пробубнила, кое-как выйдя из ступора.
— Да ладно тебе, дедушка очень даже милый, — рассмеялся в ответ Ян и, взяв за руку, повел в противоположную от дома сторону.
Минут через десять мы добрались до лесопарка, располагавшегося в черте города. Свернув с основной аллеи, пройдя немного вглубь, Нестеров отпустил Кутузова и сбавил ход.