Это про меня
Шрифт:
Улыбнулась и ответила утренними словами:
— Все в порядке.
Кажется, эта фраза его абсолютно не убедила, потому что ладони Нестеров так и не убрал, тогда я добавила:
— Тебе будет сложно объяснить знакомым Алены, почему мы так стоим.
— А если мне все равно, что они подумают? — непривычно эмоционально спросил Ян.
Кивнула, понимая, что поговорить все же стоит, и бегство ничего не решит, сделает лишь хуже.
— Давай хотя бы на улицу выйдем.
Пока Нестеров забирал куртку, прошла
Погода к этому моменту испортилась окончательно. Непонятный вид осадков, напоминавший смесь снега с дождем, распугал большинство горожан, поэтому на улице было практически безлюдно. Немногочисленные машины месили грязевую кашу на дороге, окончательно заставляя поверить в то, что на улице отнюдь не лето.
Ян поравнялся со мной уже на тротуаре и вновь развернул к себе.
— Куда ты убегаешь?
Улыбнулась, заглянув в глаза.
— Не знаю, — немного помолчала и продолжила. — Подальше отсюда. Понимаешь… Это все уже слишком. Обманы, махинации, светские мероприятия…
— Стеш, успокойся, — Нестеров потянулся ладонью к лицу, однако вместо привычной реакции, отшатнулась, словно его пальцы могли обжечь.
Он хотел что-то сказать, но я замотала головой.
— Ян, пожалуйста, выслушай меня!
— Хорошо, если ты пообещаешь выслушать меня, — он снова говорил уверенно, однако сейчас такой тон совсем не успокаивал.
Сжала виски ладонями, надеясь, что это поможет совладать с эмоциями, однако не помогло. Борясь с желанием истерично смеяться и плакать одновременно, подняла взгляд и заговорила:
— Знаешь, наверное, этот месяц был самым лучшим в моей жизни. И я благодарна тебе за это. Никому раньше не удалось выдернуть меня из собственного мирка, показать, что значит жить и чувствовать. Ты научил наслаждаться настоящими эмоциями, — Нестеров вновь попытался приблизиться, но я качнула головой, и парень остановился. — А еще этот месяц стал самым худшим в моей жизни. Потому что я не знаю, что будет дальше, не знаю, как буду жить без тебя. Потому что мечтать о новом ковре было гораздо проще. Потому что я могу написать в этой чертовой тетради свое желание. Я его давно написала! Потому что я не хочу, чтобы ты уезжал! Потому что я умудрилась в тебя влюбиться, Ян!
Голос дрогнул, а дыхание участилось, захотелось убежать. Бежать до тех пор, пока не кончатся силы, а воздуха станет совершенно не хватать, чтобы мозг просто не смог работать.
Чтобы забыть этот невероятный месяц.
Я просто не могла больше находиться рядом с Нестеровым. Его стало так много в моей жизни, что расстаться можно было лишь одним способом. Резко, вырвав вместе с частью сердца, по-живому, без анестезии.
— Ян! — наверное, впервые вовремя раздался голос Алены с порога, и это был мой единственный шаг.
Воспользовавшись тем,
Голос Яна догнал меня на разделительной полосе и заставил ускориться.
— Стеша! — слишком обеспокоенный тон для того, кто стал свидетелем бегства психованной девушки.
Однако осознание пришло слишком поздно.
Дурацкое правило, которое должны помнить даже дети.
Посмотрите налево…
Посмотрите направо…
И я посмотрела, а потом просто зажмурилась, поняв, что ничего сделать уже не смогу.
Наверное, если бы успела, то обязательно бы заплакала…
Фобофобия — страх страха.
Эпилог
Теперь я знала, что дятел действительно мог жить в голове. А как иначе объяснить этот постоянный стук и вязкую кашу, в которую от ударов успел превратиться мой мозг. Попыталась открыть глаза, но веки были настолько тяжелыми, что сделать это не удалось.
Тогда попробовала напрячь память, чтобы понять, как оказалась в таком непонятном состоянии.
Утро с Яном, праздник Доронина, Никита, вновь Ян, дорога, свет фар…
Попыталась шевельнуться, но не смогла, и тогда накатила такая обида, что, если бы я смогла разрыдаться, то обязательно бы это сделала.
Сжала веки еще плотней, почувствовав комок в горле.
Интересно, теперь так будет всегда?
Туман в голове, невозможность сделать хоть какое-то движение, отчаяние и чертов дятел в голове!
Видимо, если я умерла, то все же попала в ад, хоть и представляла себе его другим. Но я вообще была мастером ошибаться.
— Ну что, спящая красавица, проснулась? — раздалось издалека.
Голос был смутно знаком, однако слышался как будто через толщу воды.
— Давай-давай! Открывай глаза, иначе я петь начну!
Абсолютно несносная интонация, наверное, это точно был ад.
— Стеш, ты любишь Баскова? Я правда нихрена из его творчества не знаю, но ради тебя спрошу у «Гугла»!
Однозначный ад…
— Так! Готова? Вернула-а-ась шарманка, о чем-то вздыха-а-ая. — мучитель на секунду замолчал. — Черт, Стеш, а ты мотив знаешь? Так проще будет! — еще секунда тишины. — Не знаешь? Ну ладно, буду импровизировать. На чем я там остановился, а вот! Вернула-а-ась шарманка, о чем-то рыдая-я-я-я…
— Сейчас я рыдать начну… — получилось очень хрипло, но, кажется, вслух.
Шокированная тем, что могу разговаривать, напряглась и разлепила глаза. Кое как, медленно, жмурясь от яркого света, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то.