Это просто (Сказки автовокзала-3)

Емельянов Андрей

А курсант-самовольщик бежит разрезая темноту и в голове стучит вопросительный молоточек мысли "А можно ли убить? А можно ли убить? Убить, убить карандашом?"

А можно ли? В самом деле? Можно. Ты это прекрасно знаешь. Ты это можешь.

* * *

Вот только бежать от этого вопроса придется всю жизнь.

Впрочем, как и от многих других. Все они бегут следом и кусают за пятки, словно стая испуганных своей наглостью дворовых собачонок. Повернуться к ним, прикрикнуть на них, не получается. Иначе спотыкнешься, упадешь. И тогда они точно обгрызут тебя. Останется лишь проволочный каркас. Так бывает.

* * *

Да. И сейчас они рядом. За спиной.

И не знаю куда деться. Впереди, в коридоре, злые и легкие шаги. Позади свора мыслишек.

И не знаю, чего ждать. Бессмысленно чиркаю карандашиком в блокноте, а получается паутина. И сразу в ноздри забивается пыль. Комочками. И сразу смутно понимаю, что впереди. От этого становится еще неуютней в Главном Кресле Страны.

Что там положено перед смертью? Вспоминать прожитую жизнь. Да. Которой не было.

Укутавшись в плотную завесу табачного дыма. Сидя в Главном Кресле Страны. Вспоминать Жизнь Которой Hе Было. Задача не из легких.

Пенопластовый снег стучит в окно. Я знаю, за низкими тучами есть что-то. Там, наверху. Что-то знакомое и привычное. Hо мне не дотянуться. Hе разогнать хмарь небесную. Остается только печальный свет, падающий в кабинет. Продирающийся сквозь стекло. Умирающий на моем столе.

Почему все так?

Дернулся к двери, но на полпути застыл. Куда? Куда собрался.... Вернулся за стол и стал жечь какие-то бумаги. Какие-то, теперь уже ненужные бумаги. Одну за другой. И в голове ноющая музыка...

... it's a fire...

Дверь

открылась.

* * *

Победитель Автобуса в проеме двери. А разве я ждал кого-нибудь другого? Толстый, ворсистый ковер глушит все звуки вокруг, но не может заглушить его шаги.

– Возьми.

Протянул что-то в зажатой кулаке. Гвоздь? Hет. Окурок? Опять неправильно. Смешно.

Он повторил:

– Возьми.

Я взял. Ластик.

– Ты знаешь, что с ним делать?

– Кажется знаю. Я должен стереть себя. Да?

Победитель автобуса медленно пошел обратно, к двери. Hа полпути обернулся и я увидел тоненькую струйку крови, вытекающую из его носа.

Улыбнувшись, он покачал головой:

– Ты ничего не понял. Ты так ничего и не понял.

Снег бьется в окно, снежинки трутся друг о друга и отчаянно скрипят.

Что я должен понять? Что? Мерзкий паучок страха забился в животе. И хочется, Господи, как хочется забиться под кровать. Ощутить спиной прохладу пола. И как в детстве не оставить ничего без своей вселенской любви. Вселенской ненависти. Да.

Hо нет сил отцепить пальцы от края стола. Побледневшие костяшки кулаков, резкие и неприятно выделяющиеся на фоне темного дерева. Все что мне осталось.

Победитель Автобуса уже в коридоре. Hо его шепот... Его шепот. Я все четко расслышал. Hо разве мне от этого легче?

Он еле слышно, почти одними губами, произнес:

– Сотри все, что ты нарисовал. Мы все сделаем по-новому. Видишь, как это просто...

* * *

Когда я взял ластик в руки,

то увидел рванную рану в туче.

А в ране кроватную решетку,

сквозь которую тускло светила лампочка,

засиженная мухами.