Это сделал Сайман
Шрифт:
– По Вишняковым – четыре трупа, вся семья. Вишняков-старший с пулевым ранением в голову, смерть супруги наступила при падении с высоты, старший сын погиб от удара током, но есть признаки, что предварительно был отравлен, младший замерз в морозильной камере с черепно-мозговой травмой… Экспертиза, понятное дело, расскажет подробнее.
– Ужас какой.
– Да, неприятные смерти, –
Начальник уточнил:
– Это точно они? В том смысле, что… фигуры и Вишнякова, и его супруги довольно значимые. Может иметь место имитация?
– Домоправительница всех четверых опознала. Показания свидетелей собираем… Эксперты работают, ДНК-пробы отправлены, сделали запрос в поликлинику за получением образцов…
– Поторопил их или до утра будут ждать?
– Поторопил, конечно, уже работают. Утром обещают выдать заключение.
– Это хорошо. Долго вам там еще возиться?
Филиппов взглянул на цифровую копию протокола, который постепенно заполняли данными все четыре следственные бригады. Ему это все предстояло еще проверить и уточнить при необходимости.
– Часа два еще, пожалуй, – прикинул и взглянул на часы.
– Хорошо. Отгул тебе не даю, как закончишь на месте, приведи себя в порядок, мне доложишь утром, как только придет заключение генетиков. Там решим… Федот Валерьевич, что по версиям думаешь?
– Пока сложно сказать. Все четверо погибли примерно в одно время, в момент сбоя на подстанции Северной слободы. Но дом запитан на резервном питании. Смерть младших Вишняковых определенно криминальная. Старшего Вишнякова тем более, – он замолчал и снова посмотрел на верхнюю ступеньку: – по Вишняковой пока не ясно, Вадим Олегович. Пока не совсем понятен механизм падения, не очень представляю, как она могла поскользнуться и упасть. Вот тут особенно жду результатов экспертизы. Таким образом, круг подозреваемых довольно обширный, учитывая характер деятельности Вишнякова.
– Ясно, – начальник загрустил. – Версию самоубийства Вишнякова ты не рассматриваешь.
– Или застрелился, или убит. Записки нет,
– Ну, посмотри записи дома, у него же там наверняка все записывалось, Северная слобода, умные дома, сам знаешь…
Филиппов взглянул под потолок, на круглый глазок видеокамеры.
– Да, тоже об этом подумал, – проговорил. – Уже направил техников изъять записи.
Шеф вздохнул, как показалось Филиппову – без облегчения.
– Ладно, добро, Федот Валерьевич, держи в курсе. Нужна будет помощь, не тяни, сразу обозначай. Сам понимаешь, какое дело нам подвалило.
Филиппов понимал, а поэтому сразу спросил:
– Вадим Олегович, вы планируете оставить его у меня или отдадите кому-то в управлении?
– Ты шутишь? Твое имя уже в сводке обозначено, если я передам кому-то другому, сразу начнут дергать – почему, неужели прежний следователь не справился, а может, кто давление на следствие оказывает. Тьфу ты, прости господи, – шеф протяжно выдохнул. Помолчав и переведя дыхание, резюмировал: – Нет уж, дорогой мой Федот Валерьевич, ответственным за это дело останешься ты. В помощь кого скажешь, того и поставлю.
– Ну, Яблочника тогда и оставляйте…
– Он там сейчас на месте?
– Да.
– Пусть работает. Обрадуй его.
И отключился. Филиппов поискал глазами товарища, но тот, очевидно, уже прошел в холл. Что ж, «обрадует» его чуть позже: «шишки», как и премии, им все-таки придется получать вместе.
– Федот Валерьевич, мы тут закончили, – к нему подошел Филатов, следователь, работавший в холле первого этажа. – Предварительно судмедэксперты подтверждают травмы, характерные при пассивном падении с высоты плюс удар головой о твердый острый предмет во время падения.
Филиппов уточнил:
– Толкнуть не могли?
Следователь Филатов пожал плечами:
– Дальше бы от основания лестницы лежала по идее. Замеры высоты, положения тела мы сделали, данные дрона проверили, уточнили. Так что ждем расчета и официального заключения.
Конец ознакомительного фрагмента.