Это следы курицы
Шрифт:
Я предложил побродить по воде у берега моря, но быстрый возглас Реймонда: "Ну, нет!" - показал, что я предложил что-то очень опасное.
– Там водится медуза с длинным синим жалом, - сказал Элан.
– Она может погнаться за тобой, и тогда ты на всю жизнь умрешь.
Проблема смерти заинтересовала Элана. Наше внимание привлекло мертвое насекомое, сплошь облепленное муравьями.
Лицо Элана помрачнело, отражая его мысли. Он сказал:
– Оно тоже когда-то было живое. А теперь, посмотрите-ка, мертвое.
– Оно умерло, чтобы могли жить муравьи, - сказал я.
– Оно лучше муравьев, - сказал Элан, - и сначала должно жить оно, а не муравьи.
На дереве висела веревка; Реймонд ухватился за нее и стал бешено раскачиваться, стараясь взлететь повыше. Вдруг он выпустил веревку, пролетел по кривой в воздухе и с глухим стуком упал на мягкий песок, несколько раз перекувырнувшись. Джон подбежал к Реймонду, хотел помочь ему подняться, но тот уже встал сам, гордо улыбаясь.
– Когда ты вырастешь, вполне сможешь выступать а цирке на трапеции, сказал я.
– Реймонд может все, - сказал Элан, а затем добавил: - Иногда мне очень хочется быть большим;
– Вы поистине счастливчики, - сказал я.
– Сейчас вы маленькие, но когда-нибудь станете большими, а вот большие знают, что уже никогда не будут маленькими - и это очень печально.
– Значит, когда человек маленький, он может быть сразу и маленьким и большим?
– Да. Видишь ли, вот я большой, но я уже не могу стать маленьким. Это очень печально. Ты маленький, но зато ты знаешь, что станешь большим. Осознавать это должно быть очень приятно.
– Я потому хочу быть большим, - сказал Элан, - что хочу быть смелым.
– И я. Я тоже хочу быть смелым, - сказал я.
– А чтобы быть смелым, обязательно надо быть большим?
– Вовсе нет.
– Можно же быть большим и маленьким сразу, правда?
– Да. Вот как ты, например.
– Ну!
– смущенно воскликнул Элан и босой ногой ковырнул песок.
– Разве горячий песок не обжигает тебе ноги?
Я тоже был бос и несколько минут назад с трудом добежал до тенистого дерева.
– Когда я был маленький, обжигал, - сказал Элан.
– Но теперь у меня ноги огрубели. Смотри!
– И он стал на самый солнцепек.
– На таком песке можно ноги испечь, - заметил я.
– В нем можно даже яйцо испечь, - сказал Реймонд.
– Однажды курица снесла здесь яйцо, а мы его нашли, - сказал Элан, - и оно было печеное. Не мешало бы его еще на огне подержать, но только чуть-чуть.
Мы подошли к опушке пальмовой рощи, которая защищала от солнца строения миссии. Перед нами расстилалось широкое пространство зеленого-поля, за которым начинался лес; густое, колеблющееся знойное марево искажало очертания деревьев.
Я заметил, что у Реймонда на шее висит медный свисток. В свисток был вделан компас, по которому он время
– С компасом мы не можем заблудиться, - заявил он мне, желая объяснить, почему он так часто следит за движением стрелки.
– А как он работает?
– спросил я.
– Почему, мы с ним не можем заблудиться?
– Нужно идти туда, куда указывает вот эта прыткая штука, - объяснил он.
– Но посмотри-ка!
– воскликнул я.
– Она ведь указывает совсем в другую сторону.
– И я кивнул на деревья, которые росли в противоположной от дома стороне.
– Если пойдешь туда, наверняка заблудишься.
– С моим компасом мы не можем заблудиться. Правда ведь, Элан?
– Не можем, - подтвердил Элан.
– Мы дойдем до пляжа и потом по пляжу прямо к дому.
– Вот видишь!
– торжественно заявил Реймонд.
– Тогда пойдем туда, куда он указывает, - предложил я.
Мы двинулись вперед по зеленой луговине и подошли к большой проволочной западне для ловли ворон. Внутри валялась куча костей и высохших внутренностей и сидела одна ворона. Мы вспугнули птицу, и она стала бешено метаться по клетке, ушибаясь о проволоку.
Элан, словно гид на экскурсии, объяснил мне:
– Это западня для ворон. Вороны попадают вот сюда, - он указал на воронкообразное отверстие наверху, - и не могут выбраться обратно. Тогда надо взять палку, просунуть руку вот сюда и убить ее.
– Он просунул палку в дыру и ударил ворону. Птица бешено заметалась, открыла клюв и стала часто дышать.
– Не делай так. Это жестоко, - сказал я.
– Ворон надо убивать, - твердо заявил Элан.
– Но ты ее просто мучаешь, - сказал я.
– Надо убивать сразу.
Он вытащил палку и с беспокойством посмотрел на птицу.
– Ворона - это ошибка природы, - сказал он.
– Все, кого нужно убивать, - это просто ошибка природы.
Не успел я придумать ответ на это замечание, как Элан повернулся ко мне и сказал:
– Что ты еще хочешь узнать о воронах?
– Пожалуй, больше ничего.
– Ну так ты больше никого не расспрашивай. Мы тебе все о воронах рассказали, ты можешь это записать, когда вернешься.
Мы отошли от западни и углубились в лес. Тут я остановился и взял на себя роль руководителя разведывательной партии.
– Станьте ближе!
– скомандовал я. Они собрались вокруг меня, и от тона, которым я это сказал, лица их сделались серьезными.
– У нас осталось мало воды, друзья, - сказал я им торжественным голосом.
– Неизвестно, хватит ли у нас сил добраться до цивилизованного мира. Нам осталось идти миль сто, и только наш друг Джон может нас выручить.