Это слово – Убийство
Шрифт:
– Иногда. – Он начинал терять терпение.
– А музыка?
– Что музыка?
– Классика? Джаз?
– Да вообще особо не слушаю.
– У вас есть дети?
Готорн рывком выдернул сигарету изо рта и нацелил ее на меня, словно отравленный дротик. Я понял, что зашел слишком далеко.
– Так, хватит! – рявкнул он, и я тут же ощутил себя в полицейском участке, в кабинете для допросов. В его взгляде читалось едва ли не презрение. – Да пиши ты что хочешь, какая разница?! Я не намерен играть в дурацкие анкеты! У меня на руках жертва, задушенная в собственном доме, – вот что мне сейчас важно! – Готорн схватил со стола какой-то листок. – Тебе интересно или нет?
Я мог бы встать и уйти домой, выбросив эту историю из головы (и зря не ушел, учитывая последующие события), но я только что покинул место преступления. И словно познакомился с Дайаной Каупер лично.
– Ладно. – Я отложил ручку. – Покажите.
Листок оказался распечаткой скриншота с текстом сообщения, которое
«Я видела Ларри и я боюсь»
– Ну, что скажешь?
– Здесь нет точки – значит, ее прервали на полуслове, не дали дописать, чего именно она боится.
– Или просто боится – и все, а на точку наплевать, не то состояние, чтобы заботиться о пунктуации.
– Мидоуз был прав – ерунда какая-то…
– Тогда прочти вот это – может, прояснится.
Готорн вытащил еще несколько листов – копии газетных страниц десятилетней давности.
«Дейли Мейл».
Пятница, 10 июня 2001 года
Восьмилетний мальчик борется за свою жизнь, а его брат-близнец погиб в результате аварии: близорукая женщина-водитель сбила детей и поспешно уехала.
Ларри Гудвин получил тяжкие повреждения, включая травмы черепа и рваные раны головы. Сейчас он в критическом состоянии, однако доктора обещают улучшение. Его брат, Тимми, умер на месте.
Трагедия произошла в шестнадцать тридцать на прибрежном курорте Дил, графство Кент.
Двое детей, которых называли «неразлучными», возвращались в отель со своей няней, Мэри О’Брайан. Со слов няни: «Машина выехала из-за угла. Женщина за рулем даже не попыталась сбросить скорость: она сбила детей и тут же уехала. Я работаю в этой семье уже три года и тяжело переживаю утрату. Не могу поверить, что она не остановилась».
Полиция арестовала пятидесятидвухлетнюю женщину.
«Телеграф»
Суббота, 11 июня 2001 года
Стало известно имя женщины, насмерть сбившей восьмилетнего Тимми Гудвина и нанесшей серьезные травмы его брату, – это миссис Дайана Каупер, проживающая в Уолмере, графство Кент. В день аварии она возвращалась из гольф-клуба «Ройял Чинк Портс».
В клубе миссис Каупер выпила с друзьями в пределах допустимой нормы. Свидетели подтвердили, что она не превышала скорость, однако вела машину без очков. Полиция провела тест и выяснила, что миссис Каупер не смогла разглядеть номерной знак с расстояния 25 футов.
Ее адвокаты сделали следующее заявление: «Наша клиентка возвращалась домой из гольф-клуба. К сожалению, она забыла взять очки, но посчитала, что сможет проехать относительно короткое расстояние без них. Миссис Каупер признает, что запаниковала и уехала с места аварии, однако полностью осознала серьезность произошедшего и позвонила в полицию через два часа».
Миссис Каупер предъявлены обвинения по статье 1, 170 (2) и (4) ПДД от 1988 года: причинение смерти в результате неосторожного вождения и оставление места ДТП.
Миссис Каупер указала свой адрес: Ливерпуль-роуд, Уолмер. Как стало известно, она потеряла супруга, скончавшегося после продолжительной болезни. Ее 23-летний сын Дэмиэн Каупер – актер «Шекспировской Королевской компании».
«Таймс».
Вторник, 8 ноября 2001 года
Мать восьмилетнего мальчика, погибшего в аварии, высказала свое мнение по поводу освобождения из-под стражи виновницы ДТП.
В результате аварии, произошедшей в прибрежном городке Дил, графство Кент, Тимми Гудвин умер на месте, а его брат Ларри получил серьезные повреждения мозга. Водитель Дайана Каупер не заметила детей вовремя: как выяснилось, она оставила свои очки в гольф-клубе и была не в состоянии четко видеть дальше двадцати футов.
Кентерберийский королевский суд постановил, что миссис Каупер не нарушила закон, не надев очки. Судья Найджел Уэстон обратился
Миссис Каупер лишили водительских прав сроком на год и предписали оплатить судебные издержки в сумме 900 фунтов. Кроме того, судья предложил три месяца так называемой «восстановительной терапии», однако семья мальчиков отказалась встречаться с обвиняемой.
На выходе из зала суда Джудит Гудвин заявила: «Нельзя садиться за руль, если у тебя плохое зрение. Если это не запрещено законом, значит, закон нужно изменить. Мой сын погиб, второй покалечен, а ее лишь слегка шлепнули по руке – это несправедливо».
Представитель благотворительной организации «Притормози!» считает, что «водитель обязан полностью контролировать себя на дороге; в противном случае пользоваться автомобилем нельзя».
– Все это произошло ровно десять лет назад! – воскликнул я, сопоставив даты всех статей.
– Девять лет и одиннадцать месяцев, – поправил Готорн. – Авария случилась в начале июня.
– Все равно, практически круглая дата. И мальчик выжил…
Я взял листок с эсэмэской и снова прочел: «…искалеченного мальчика».
– Думаешь, тут есть связь?
Я уловил сарказм, однако не попался на удочку.
– Вы знаете, где она живет? – спросил я. – Джудит Гудвин?
Готорн порылся в бумагах.
– Где-то в районе Харроу.
– А что же они делали в Кенте?
– Наверное, отдыхали. Первая неделя июня – летние каникулы.
Похоже, у Готорна все-таки есть дети, иначе откуда бы он знал? Однако я не рискнул еще раз затронуть тему и лишь спросил:
– Мы поедем к ней?
– Не стоит торопиться. К тому же у нас встреча с мистером Корнуоллисом.
Я тупо уставился на него, совершенно забыв, о ком идет речь.
– Гробовщик, – напомнил Готорн и принялся собирать документы в пачку, подтягивая их к себе, словно фокусник – колоду карт. Интересно получается: несмотря на явную неприязнь инспектора Мидоуза, кто-то в верхах воспринимает Готорна всерьез. Место преступления оставили нетронутым, его держат целиком и полностью в курсе дел…
Готорн затушил сигарету.
– Пойдем.
И снова за кофе пришлось платить мне.
Мы сели на автобус № 14 – тот самый, на котором Дайана Купер ездила в день смерти, «проследовали», как сказал бы Готорн, «по маршруту жертвы» до Фулэм-роуд, вышли в 12:26 и направились в похоронное бюро.
В последний раз я заходил в похоронное бюро, когда умер отец, а это было давным-давно – мне тогда едва исполнился двадцать один год. Хотя он долго и тяжело болел, его смерть повергла всю семью в шок. По причинам, непонятным мне до сих пор, организацией похорон занялся мой дядя. После долгих лет агностицизма отец вдруг возжелал ортодоксального погребения. Наверняка дядя считал, что оказывает нам помощь; к сожалению, он был излишне самоуверенным, даже хамоватым человеком и никогда мне не нравился. В общем, мы с ним пошли в агентство. В еврейских семьях хоронят очень быстро, так что я даже не успел толком осознать происходящее. Смутно помню просторный темный зал, больше похожий на отделение утерянных вещей на вокзале. За прилавком – бородатый коротышка в плохо сидящем костюме и ермолке: то ли сам распорядитель, то ли его помощник. Словно в кошмаре, меня окружает толпа людей – клиенты или персонал? Не было чувства защищенности, приватности.
Дядя долго торговался с человеком за прилавком, обсуждая различные виды гробов и прочие аспекты, даже не спрашивая моего мнения. Постепенно они начали повышать голос, и в какой-то момент я вдруг осознал, что завязалась ссора. Дядя обвинил гробовщика в жульничестве; тот побагровел и заорал, тыкая пальцем в нашу сторону и брызгая слюной:
– Хотите красное дерево – так и платите за красное дерево!
Понятия не имею, в каком гробу похоронен мой отец, и, честно говоря, мне без разницы. Ярость гробовщика эхом отдавалась в памяти почти сорок лет, и это определило мои планы на собственные похороны: краткие, дешевые и нерелигиозные.
Все еще во власти воспоминаний, я последовал за Готорном в агентство «Корнуоллис и сыновья», прикрыв (бесшумно!) за собой дверь.
Интерьер агентства почти не отличался от моего описания; поменьше и не такой угрожающий, как та контора из прошлого (хотя, конечно, в этот раз я был никак не связан с происходящим). Готорн представился Айрин Лоуз, и та провела нас в кабинет Роберта Корнуоллиса в конце коридора – тот самый, в котором Дайана Каупер сделала последние распоряжения (весьма своевременные). На этот раз Айрин осталась, основательно устроившись в кресле, словно неожиданная смерть миссис Каупер была ее личным недосмотром и она должна отчитаться вместе с кузеном. И снова я невольно задался вопросом: каково работать здесь, в комнате, уставленной крошечными урнами – постоянным напоминанием о том, что все твои жизненные достижения однажды легко уместятся внутри одной такой.