Это смертное тело
Шрифт:
— Тогда и не говори.
— Но ты такой друг. Правда, папа? Могу я…
— Не можешь. — Ажар улыбнулся Барбаре. — Ну, мы тут слишком долго стоим. Барбара, мы требуем, чтобы вы присоединились к нам за ужином.
— Будет много еды, — объявила Хадия.
— Ну раз так, — ответила Барбара, — то мне не устоять.
Она пошла за ними в дом, чувствуя тепло, не имевшее ничего общего с жарой на улице, с которой могла бы соперничать жара в кухне, где вовсю шла готовка. По правде говоря, Барбаре не было дела ни до какой жары. У нее поднялось настроение,
Столкновение с Джоном Стюартом потрясло Изабеллу, такой реакции она не ожидала. Она привыкла иметь дело с мужчинами-полицейскими, но обычно в их отношениях сквозил скрытый сексизм, выраженный легкими намеками, которые можно было интерпретировать как угодно, начиная от чувствительности до полного непонимания со стороны собеседника. С Джоном Стюартом все оказалось по-другому. Легкие намеки были не в его стиле. Изабелла поняла, что сложилась тупиковая ситуация: Стюарт отлично знал, что любое действие, которое она предпримет против него, будет воспринято на уровне «ее слово против его слова».
И это в ситуации, в которой ей меньше всего хотелось идти к руководству с жалобой на сексизм. Джон Стюарт был умен как черт. Он знал, что она ходит по тонкому льду. И с радостью столкнул бы ее в воду посреди пруда.
Изабелла слегка удивилась такой близорукости: как может человек начинать войну с тем, кого скоро назначат его начальником? Но она тут же отбросила эту мысль, когда посмотрела на все с точки зрения Стюарта. Он явно не верил в то, что ее утвердят. И в конце дня она уже не могла винить его в этом, потому что и сама поверила, что ей скоро укажут на дверь.
Вот незадача, подумала она. Бывает ли еще хуже?
Господи, как ей хотелось выпить!
Однако она сдержалась и даже не разрешила себе заглянуть в сумку, где ее авиационные бутылочки лежали точно спящие младенцы. Ей это не требуется. Она просто хочет выпить, а желание не есть потребность.
В дверь постучали. Изабелла отвернулась от окна, возле которого стояла, невидящим взором уставившись на улицу, и сказала: «Войдите!» В комнату вошел Линли. В руке у него был конверт из плотной коричневой бумаги.
— Я поступил не по уставу. Прошу прощения, — сказал он.
— И вы, и все остальные, — усмехнулась Изабелла.
— И все же…
— Неважно, Томас.
Он помолчал, глядя на нее. Постучал по ладони конвертом, словно раздумывая, что делать дальше, и наконец решился:
— Джон, э-э… — но снова замолк, видимо подыскивая нужное слово.
— Трудно выразиться, да? — сказала Изабелла. — Невозможно подобрать правильное слово для характеристики Джона Стюарта.
— Да. Но не мне его осуждать, Изабелла. Это была невольная реакция с его стороны.
— Как я и сказала, это неважно, — отмахнулась Ардери.
— Дело не в вас, — продолжил Линли. — Вам следует знать это. Он и с Барбарой воюет многие годы. Джон с трудом общается с женщинами. Его развод… боюсь, это развод изменил Джона.
— А что произошло?
Линли закрыл за собой дверь.
— У его жены был роман на стороне.
— Я что, должна удивиться?
— У нее был роман с другой женщиной.
— Я вряд ли могу ее в этом обвинить. Такой человек заставил бы Еву предпочесть змея Адаму.
— Его бывшая жена и ее партнерша живут теперь вместе, и они забрали двух дочерей Джона.
Линли внимательно смотрел на нее, и Изабелла отвела глаза.
— Я не могу ему сочувствовать.
— Никто вас за это не упрекает. Но иногда такие вещи следует знать, а в его деле вряд ли об этом сказано.
— Вы правы. Там этой информации не было. Вы, стало быть, думаете, что у нас с Джоном Стюартом есть нечто общее?
— У людей, не ладящих друг с другом, это часто бывает. — Он тут же сменил тему. — Вы поедете со мной, Изабелла? Правда, вам придется ехать отдельно, на своей машине, потому что на обратном пути мне в другую сторону. Я хочу, чтобы вы кое с кем встретились.
— В чем дело? — нахмурилась Изабелла.
— Да так, ничего особенного. Но поскольку уже вечер… Мы могли бы вместе поужинать, если не возражаете. Иногда при обсуждении расследования выявляется что-то такое, о чем раньше никто не задумывался. В спорах происходит то же самое.
— То есть вы хотите поспорить со мной?
— У нас ведь с вами есть моменты несогласия. Так вы поедете со мной?
Изабелла окинула глазами кабинет, подумала: «Почему бы и нет» — и кивнула.
— Дайте мне время собраться. Встретимся внизу.
Когда он ее оставил, Изабелла быстро сбегала в дамскую комнату, посмотрела на себя в зеркало и заметила на лице следы усталости, скопившиеся за день, особенно между бровями, где вертикальная морщинка стала глубже, и похоже, что навсегда. Она решила подправить макияж, что дало ей повод открыть сумку. Там она увидела своих «спящих младенцев». Изабелла знала, что ей достаточно минуты, чтобы опрокинуть одну из бутылочек. Или все сразу. Однако она твердой рукой закрыла сумку и присоединилась к коллеге.
Линли не сообщил ей, куда они едут. Просто кивнул, когда она подошла к нему, и сказал, что будет держать ее в поле зрения. Вот и все, что он сказал, после чего уселся в свой «хили эллиот», завел мотор, выехал из подземного гаража на улицу и повернул к реке. Свое обещание Линли выполнил: держал ее в поле зрения. Как ни странно, Изабеллу это успокоило. Она сама не знала почему.
Поскольку Лондон так и остался для нее незнакомцем, она не имела представления, куда они едут. Линли двигался в юго-западном направлении, вдоль реки. Только когда Изабелла увидела на отдаленном обелиске справа от нее золотистый шар, она сообразила, что они приехали к королевской больнице. Стало быть, они в Челси. Широкие луга сада Рейнлаг пожухли от солнца, тем не менее там собрались несколько смельчаков, и вечерняя игра в футбол шла полным ходом.